1 Виктор Голявкин Весёлые рассказы для детей о школе 1
2 Виктор Голявкин. ТЕТРАДКИ ПОД ДОЖДЁМ На перемене Марик мне говорит Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо! А вдруг тётя Даша задержит с портфелями Нужно портфели в окно побросать. Глянули мы в окно возле самой стены сухо, а чуть подальше огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них портфели. В это время звонок зазвенел. Учитель вошёл. Пришлось сесть на место. Урок начался. Дождь за окном полил. Марик записку мне пишет: «Пропали наши тетрадки» Я ему отвечаю: «Пропали наши тетрадки» Он мне пишет «Что делать будем?» Я ему отвечаю «Что делать будем?» Вдруг вызывают меня к доске. Не могу, говорю, я к доске идти. «Как же, думаю, без ремня идти» Иди, иди, я тебе помогу, говорит учитель. Не надо мне помогать. Ты не заболел ли случайно Заболел, говорю. А с домашним заданием как? Хорошо с домашним заданием. Учитель подходит ко мне. А ну, покажи тетрадку. Я молчу. Что с тобой происходит? Я молчу. Придётся тебе поставить двойку. Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём. Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит: Какой-то сегодня ты странный... 2
3 Виктор Голявкин. НЕ ВЕЗЁТ Однажды прихожу я домой из школы. В этот день я как раз двойку получил. Хожу по комнате и пою. Пою и пою, чтоб никто не подумал, что я двойку получил. А то будут спрашивать ещё «Почему ты мрачный, почему ты задумчивый» Отец говорит: Что это он так поёт? А мама говорит: У него, наверное, весёлое настроение, вот он и поёт. Отец говорит: Наверное, пятёрку получил, вот и весело человеку. Всегда весело, когда какое-нибудь хорошее дело сделаешь. Я как это услышал, ещё громче запел. Тогда отец говорит: Ну ладно, Вовка, порадуй отца, покажи дневник. Тут я сразу петь перестал. Зачем? спрашиваю. Я вижу, говорит отец, тебе очень хочется дневник показать. Берёт у меня дневник, видит там двойку и говорит: Удивительно, получил двойку и поёт! Что он, с ума сошёл? Ну-ка, Вова, иди сюда! У тебя, случайно, нет температуры? Нет у меня, говорю, никакой температуры... Отец развёл руками и говорит: Тогда нужно тебя наказать за это пение... Вот как мне не везёт! Виктор Голявкин. ВОТ ЧТО ИНТЕРЕСНО Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы О кружочек и Т молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду. И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами. «А зачем мне учиться читать, рассуждал он, если бабушка мне вслух читает». Он и не старался. И в классе он увиливал как мог.учительница ему говорит: Прочти-ка вот здесь. Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала. Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил: Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло. Или У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду... Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил Как здоровье? Плохо, сказал Гога. 3
4 Что болит? Всё. Ну, тогда иди в класс. Почему? Потому что у тебя ничего не болит. А вы откуда знаете? А ты откуда знаешь? засмеялся врач. И он слегка подтолкнул Гогу к выходу. Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал. И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машуотличницу прикрепили. Давай будем серьёзно учиться, сказала ему Маша. Когда? спросил Гога. Да хоть сейчас. Сейчас я приду, сказал Гога. И он ушёл и не вернулся. Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту. Ты куда? спросил Гриша. Иди сюда, позвал Гога. Зачем? А здесь нам никто мешать не будет. Да ну тебя! Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл. Больше к нему никого не прикрепляли. Время шло. Он увиливал. Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку. Теперь я каждый вечер, сказала она, буду читать вслух эту замечательную книжку своему сыночку. Бабушка сказала: Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки. Но отец сказал: Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание. И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр. Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили! Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался. А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался. А дальше читай сам, сказала ему мама. Он сразу предложил: Давай я тебе, мамочка, вымою посуду. И он побежал мыть посуду. Но и после этого мама отказывалась читать.он побежал к отцу.отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами. Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле! «Действительно ли, думал Гога, она спит или ей на совещании поручили притворяться» Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.а ему так хотелось узнать, что дальше происходит в этой книжке! 4
5 В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит. Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту. Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся. Как дальше быть? Ведь он так никогда и не узнает, что дальше в книге написано, пока не прочтёт её. Оставалось учиться. Читать самому. Вот что значит домашнее совещание! Вот что значит общественность! Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду. Вот что интересно! Виктор Голявкин. В ШКАФУ Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я. Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул. Просыпаюсь в классе тихо. Смотрю в щёлочку никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли. Душно в шкафу и темно, как ночью. Мне стало страшно, я стал кричать: Э-э-э! Я в шкафу! Помогите! Прислушался тишина кругом. Я опять: О! Товарищи! Я в шкафу сижу! Слышу чьи-то шаги. Идёт кто-то. Кто здесь горланит? Я сразу узнал тётю Нюшу, уборщицу. Я обрадовался, кричу: Тётя Нюша, я здесь! Где ты, родименький? В шкафу я! В шкафу! Как же ты, милый, туда забрался? Я в шкафу, бабуся! Так уж слышу, что ты в шкафу. Так чего ты хочешь? Меня заперли в шкаф. Ой, бабуся! Ушла тётя Нюша. Опять тишина. Наверное, за ключом ушла. Опять шаги. Слышу голос Пал Палыча. Пал Палыч наш завуч... Пал Палыч постучал в шкаф пальцем. Там нет никого, сказал Пал Палыч. Как же нет. Есть, сказала тётя Нюша. Ну где же он сказал Пал Палыч и постучал ещё раз по шкафу. Я испугался, что все уйдут, я останусь в шкафу, и изо всех сил крикнул Я здесь! Кто ты? спросил Пал Палыч. Я... Цыпкин... 5
6 Зачем ты туда забрался, Цыпкин? Меня заперли... Я не забрался... Гм... Его заперли! А он не забрался! Видали Какие волшебники в нашей школе! Они не забираются в шкаф, в то время как их запирают в шкафу. Чудес не бывает, слышишь, Цыпкин? Слышу... Ты давно там сидишь? спросил Пал Палыч. Не знаю... Найдите ключ, сказал Пал Палыч. Быстро. Тётя Нюша пошла за ключом, а Пал Палыч остался. Он сел рядом на стул и стал ждать. Я видел сквозь щёлку его лицо. Он был очень сердитый. Он закурил и сказал Ну! Вот до чего доводит шалость. Ты мне честно скажи, почему ты в шкафу? Мне очень хотелось исчезнуть из шкафа. Откроют шкаф, а меня там нет. Как будто бы я там и не был. Меня спросят «Ты был в шкафу?» Я скажу «Не был!». Мне скажут «А кто там был?» Я скажу «Не знаю!». Но ведь так только в сказках бывает! Наверняка завтра маму вызовут... Ваш сын, скажут, в шкаф залез, все уроки там спал, и всё такое... как будто мне тут удобно спать! Ноги ломит, спина болит. Одно мученье! Что было мне отвечать Я молчал. Ты живой там? спросил Пал Палыч. Живой... Ну сиди, скоро откроют... Я сижу... Так... сказал Пал Палыч. Так ты ответишь мне, почему ты залез в этот шкаф Я молчал. Вдруг я услышал голос директора. Он шёл по коридору Кто? Цыпкин? В шкафу? Почему? Мне опять захотелось исчезнуть. Директор спросил: Цыпкин, ты? Я тяжело вздохнул. Я просто уже не мог отвечать. Тётя Нюша сказала: Ключ унёс староста класса. Взломайте дверь, сказал директор. Я почувствовал, как ломают дверь, шкаф затрясся, я стукнулся больно лбом. Я боялся, что шкаф упадёт, и заплакал. Руками упёрся в стенки шкафа, и, когда дверь поддалась и открылась, я продолжал точно так же стоять. Ну, выходи, сказал директор. И объясни нам, что это значит. Я не двинулся с места. Мне было страшно. Почему он стоит? спросил директор. Меня вытащили из шкафа. Я всё время молчал. Я не знал, что сказать. Я хотел ведь только мяукнуть. Но как я сказал бы об этом... 6
7 Виктор Голявкин. Про металлолом Толик вёз по улице старую заржавленную кровать. А Маша везла старый заржавленный якорь. Они везут это в школу, поскольку металлолом. Толик говорит: В моей кровати весу больше, чем в твоём дурацком якоре. Значит, я больше тебя собрал. Маша говорит: Это ещё неизвестно. Мой якорь весь полный, а кровать твоя надутая. Толик даже остановился. Как это то есть надутая? Очень просто: мой якорь сплошной, а кровать у тебя не сплошная. А какая же у меня кровать? говорит Толик. Маша тоже остановилась и говорит: У тебя кровать надутая. Глупости какие! говорит Толик. Как это может такое быть, что она, мячик что ли? Она не мячик, говорит Маша, но тем не менее она надутая. Вот эти железки, они ведь внутри пустые. А якорь мой весь внутри полный. Он не надутый, если ты хочешь знать! Ржавый твой якорь! говорит Толик. Надутая твоя кровать! говорит Маша. С разбитого корабля твой якорь! говорит Толик. В это время шла мимо старушка. Она несла в сумке бананы. Старушка с бананами говорит: Положите вы на кровать этот якорь. И вместе всё это тащите. Но Толик сказал: Это мой металлолом. И Маша сказала: Это мой металлолом. Ах, вот оно что! сказала старушка. Я этого и не знала. И она ушла. А Толик с Машей сначала удивились, почему так сказала старушка, а потом удивились, почему они так сказали старушке, потому что не важно, чья это кровать и чей якорь. Потому что это для всех. И они так и сделали, как им сказала старушка с бананами. 7
8 Виктор Голявкин. Мы играем в Антарктиду Мама куда-то ушла из дому. И мы остались одни. И нам стало скучно. Мы перевернули стол. Натянули на ножки стола одеяло. И получилась палатка. Словно мы в Антарктиде. Там, где сейчас наш папа. Мы с Витькой влезли в палатку. Мы были очень довольны, что вот мы с Витькой сидим в палатке, хотя и не в Антарктиде, но как будто бы в Антарктиде, и вокруг нас льды и ветер. Но нам надоело сидеть в палатке. Витька сказал: Зимовщики не сидят так всё время в палатке. Они, наверное, что-нибудь делают. Наверняка, сказал я, они ловят китов, тюленей и что-нибудь ещё делают. Конечно, они не сидят так всё время! Вдруг я увидел нашу кошку. Я закричал: Вот тюлень! Ура! крикнул Витька. Хватай его! Он тоже увидел кошку. Кошка шла нам навстречу. Потом остановилась. Внимательно посмотрела на нас. И побежала обратно. Ей не хотелось быть тюленем. Она хотела быть кошкой. Я это сразу понял. Но что мы могли поделать! Мы ничего не могли поделать. Надо же нам ловить кого-то! Я побежал, споткнулся, упал, поднялся, но кошки уже нигде не было. Она здесь! орал Витька. Беги сюда! Из-под кровати торчали Витькины ноги. Я полез под кровать. Там было темно и пыльно. Но кошки там не было. Я вылезаю, сказал я. Здесь кошки нет. Здесь она, доказывал Витька. Я видел, она побежала сюда. Я вылез весь пыльный и стал чихать. Витька всё под кроватью возился. Она там, твердил Витька. Ну и пусть, сказал я. Я туда не полезу. Я целый час там сидел. С меня хватит. Подумаешь! сказал Витька. А я?! Я больше тебя здесь лазаю. Наконец Витька тоже вылез. Вот она! крикнул я. Кошка сидела на кровати. Я чуть было её не схватил за хвост, но Витька толкнул меня, кошка прыг и на шкаф! Попробуй её достань со шкафа! Какой же это тюлень, сказал я. Тюлень разве может сидеть на шкафу? Пусть это будет пингвин, сказал Витька. Как будто бы он сидит на льдине. Давай будем свистеть и кричать. Он тогда испугается. И со шкафа прыгнет. На этот раз мы пингвина схватим. Мы стали орать и свистеть что есть мочи. Я, правда, свистеть не умею. Свистел только Витька. Зато я орал во всё горло. Чуть не охрип. А пингвин будто не слышит. Очень хитрый пингвин. Притаился там и сидит. Давай, говорю, в него что-нибудь кинем. Ну, хотя бы подушку кинем. Кинули мы на шкаф подушку. А кошка оттуда не прыгнула. Тогда мы на шкаф закинули ещё три подушки, мамино пальто, все мамины платья, папины лыжи, кастрюльку, папины и мамины домашние туфли, много книг и ещё много всего. А кошка оттуда не прыгнула. Может быть, её нет на шкафу? сказал я. Там она, сказал Витька. Как же там, раз её там нет? Не знаю! говорит Витька. 8
9 Витька принёс таз с водой и поставил его у шкафа. Если вздумает кошка со шкафа прыгнуть, пусть прямо в таз прыгает. Пингвины любят в воду нырять. Мы ещё кое-что покидали на шкаф. Подождали не прыгнет ли? Потом подставили к шкафу стол, на стол стул, на стул чемодан и на шкаф полезли. А там кошки нет. Исчезла кошка. Неизвестно куда. Стал Витька со шкафа слезать и прямо в таз плюхнулся. Воду разлил по всей комнате. Тут мама входит. А за ней наша кошка. Она, видимо, в форточку прыгнула. Мама всплеснула руками и говорит: Что здесь происходит? Витька так и остался в тазу сидеть. До того напугался. До чего удивительно, говорит мама, что нельзя их оставить одних на минутку. Нужно же натворить такое! Нам, конечно, пришлось убирать всё самим. И даже пол мыть. А кошка важно ходила вокруг. И посматривала на нас с таким видом, как будто бы собиралась сказать: «Вот, будете знать, что я кошка. А не тюлень и не пингвин». Через месяц приехал наш папа. Он рассказал нам про Антарктиду, про смелых полярников, про их большую работу, и нам было очень смешно, что мы думали, будто зимовщики только и делают, что ловят там разных китов и тюленей... Но мы никому не сказали о том, что мы думали. Виктор Голявкин. Как я всех обмануть хотел Мне про это рассказывать даже не хочется. Но я всё-таки расскажу. Все думали, я и вправду больной, а флюс у меня был не настоящий. Это я промокашку под щёку подсунул, вот щека и раздулась. И вдобавок гримасу состроил вот, мол, как зуб у меня болит! И мычу слегка; это я всё нарочно сделал, чтоб урок не спросили. И Анна Петровна поверила мне. И ребята поверили. Все жалели меня, переживали. А я делал вид, что мне очень больно. Анна Петровна сказала: Иди домой. Раз у тебя так зуб болит. Но мне домой совсем не хотелось. Языком промокашку во рту катаю и думаю: «Здорово обманул я всех!» Вдруг Танька Ведёркина как заорёт: Ой, смотрите, флюс у него на другой стороне! 9
10 Виктор Голявкин. Был не крайний случай В классе все пересказ писали, а я, как назло, в этот день заболел. Через пять дней только явился в школу. Анна Петровна сказала мне: Вот возьми домой книжку, прочти её и напиши своими словами. Только не больше двух раз прочти. А если я не запомню? Пиши, как запомнишь. А третий раз ни за что нельзя? В крайнем случае можно. Пришел я домой. Прочёл два раза. Как будто запомнил. Забыл только, как слово «окно» писать через «а» или «о». А что, если книжку открыть и заглянуть разок? Или это не крайний случай? Наверное, это не крайний случай. Ведь в основном я всё запомнил. Спрошу-ка я лучше у папы, можно мне заглянуть в третий раз или нет. Этот случай не крайний, сказал папа. Есть правило о безударных гласных. И ты должен знать это правило. Правило я забыл. Пришлось наугад писать. Анна Петровна прочла рассказ. Что же ты слово «окно» через «а» написал? Я говорю: Был не крайний случай. И я не мог в третий раз заглянуть в книжку. А то бы я правильно написал. Виктор Голявкин. Моя работа Старший брат мастерил приёмник, а младший ходил вокруг и мешал. И я работать хочу, просил он. Вот пристал, сказал старший брат. На тебе молоток и гвоздь. Младший нашёл кусок фанеры и приступил к работе. Тук-тук-тук вся фанера в дырках! Даже вся табуретка в дырках. Даже в пальце чутьчуть не сделал дырку. А ну-ка, сказал старший брат, дай сюда. И прибил фанеру к приёмнику. Вот и всё, сказал старший брат, готов приёмник. Младший вышел во двор и привёл ребят. Это я сделал. Моя работа! Весь приёмник сделал? Не весь, конечно, но главную часть. Без неё приёмник бы не работал. 10
04/26/15 Русский 4 Занятие 25 Имя Задание 1: Прочитайте стихотворение. Найдите и подчеркните одной чертой имена существительные в именительном падеже. Овощи. Хозяйка однажды с базара пришла, Хозяйка с
Урок 17 2 класс Предлоги и приставки (повторение) Гром стреляет, как из пушки. Хлещет дождь по спинам луж. Под дождем сидят лягушки Принимают теплый душ. (До)бежал суслик (до)норки, прыг и нет его. (С)прыгнул
Москва 2013 ЗАТЕЙНИКИ Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры. Один раз мы читали сказку «Три поросёнка». А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали: Нам
ИТОГОВАЯ РАБОТА 1 ПО ЧТЕНИЮ ДЛЯ 3 КЛАССА (2012/2013 учебный год) Вариант 2 Школа Класс 3 Фамилия, имя ИНСТРУКЦИЯ для УЧАЩИХСЯ Сейчас ты будешь выполнять работу по чтению. Сначала тебе нужно прочитать текст,
Рисунки А. Андреева Жил-был в Ленинграде маленький мальчик Павлик. У него была мама. И был папа. И была бабушка. И вдобавок в их квартире жила кошка под названием Бубенчик. Вот утром папа пошёл на работу.
Михаил Зощенко «Показательный ребёнок» Жил-был в Ленинграде маленький мальчик Павлик. У него была мама. И был папа. И была бабушка. И вдобавок в их квартире жила кошка, под названием Бубенчик. Вот утром
Чтение. Носов Н.Н. Рассказы. Заплатка У Бобки были замечательные штаны: зелёные, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался: - Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!
Как волк своё получил дна"жды но"чью лиса" пошла" в ау"л 1 за ку"рицей. Она" пошла" туда" потому", что о"чень хоте"ла есть. В ау"ле лиса" укра"ла* са"мую большу"ю ку"рицу и бы"стро-бы"стро побежа"ла в
Жил-был в Ленинграде маленький мальчик Павлик. У него была мама. И был папа. И была бабушка. И вдобавок в их квартире жила кошка под названием Бубенчик. Вот утром папа пошёл на работу. Мама тоже ушла.
Н. Носов Рисунки В. Горяева Издание И. П. Носова СТУПЕНЬКИ Рассказы ЖИВАЯ ШЛЯПА Шляпа лежала на комоде, котёнок Васька сидел на полу возле комода, а Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки.
Discourse Cohesion Activity Handout. 1. Прочитайте две версии пересказа рассказа Ф.А. Искандера «Урок». 2. Чем отличаются эти два пересказа? 3. Расскажите о чём эта история своими словами, используя словасвязки.
26 МАРТА 2017г Имя: Домашняя работа 22 Повторяй стихи. Тема: Гласные звуки в ударном и безударном слогах Правило на странице 70. Задание 1. Прочитай и вставь пропущенные буквы. Подчеркни проверочные слова.
М. Зощенко А. Гайдар Л. Воронкова и другие Любовь Воронкова РАДОСТИ Ребята сидели на брёвнышках под берёзами и разговаривали. А у меня радость, сказала Алёнка, у меня новая лента, смотрите, какая блестящая!
Николай Носов Фантазёры Мишутка и Стасик сидели в саду на скамеечке и разговаривали. Только они разговаривали не просто, как другие ребята, а рассказывали друг другу разные небылицы, будто пошли на спор,
2017 Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот. А я уже считать умею! похвастался
Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот. А я уже считать умею! похвастался Петя.
3 АПРЕЛЯ 2016г Имя: Домашняя работа 22 Повторяй стихи. Продолжай учить части соседей Тема: Гласные звуки в ударном и безударном слогах Правило на странице 70. Задание 1. Прочитай и вставь пропущенные буквы.
Ìèøêèíà êàøà Îдин раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. Я так обрадовался, что и сказать нельзя! Я очень по Мишке соскучился. Мама тоже была рада его приезду. Это очень хорошо,
Русский 5 Домашняя работа 28 февраля Имя. Задание 1: Прочитайте рассказ Н. Носова Метро! ы с мамой и Вовкой были в гостях у тети Оли в Москве. В первый же день мама и тетя ушли в магазин, а нас с Вовкой
Надежда Щербакова Мама, не плачь! Моя мама гладильщица. Она работает в химчистке, гладит уже постиранные вещи. У них есть всякие специальные машины, которыми они гладят. Мама уходит утром и приходит вечером.
Надежда Щербакова Ральф и Фалабелла Жил на свете кролик. Его звали Ральф. Но это был необычный кролик. Самый большой в мире. Такой большой и неуклюжий, что не мог даже бегать и скакать, как остальные кролики,
Илья Члаки Цикл «Закон природы» АДАМ И ЕВА (Певуны) 2 Действующие лица: Она Он 3 Есть хочу. Не слышишь? Терпи. Терплю. Но все равно хочется. Давай, я тебя поцелую? Давай. Он целует. Хорошо. Еще? Еще. Он
Н. Носов «Фантазёры» «Русинка» 1 класс ФАНТАЗЁРЫ Мишутка и Стасик сидели в саду на скамеечке и разговаривали. Только они разговаривали не просто, как другие ребята, а рассказывали друг другу разные небылицы,
Уильям МакКлири ИСТОРИЯ ПРО ВОЛКА МАЙКУ Глава Первая Как-то раз один папа укладывал своего сына спать. Майкл, которому уже исполнилось пять лет, попросил рассказать историю на ночь. Хорошо, согласился
Жил в лесу один невоспитанный Мышонок. Утром он никому не говорил «доброе утро». А вечером никому не говорил «спокойной ночи». Рассердились на него все звери в лесу. Не хотят с ним дружить. Не хотят с
26 ФЕВРАЛЯ 2017г Имя: Домашняя работа 18 Учи стихи к празднику. Тема: Сочетания -ЧН- -ЧК-. Задание 1. Задания из учебника. Задания 107, 110 на стр. 60-61. Убери одну или две буквы. Запиши полученные слова.
Урок номер 14 второй класс Образование новых слов. СУФФИКС. На реке зимой толстый лёд, а весной тонкий. В лесу на курьих ножках стоит. Я ласково зову, а Была гора, а стала Была нора, а стала В цирке фокусы
Автор сценария Артур Бикматов СОШ 3 САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ДРУГ Действующие лица: Вова - мальчик 12-13 лет, способный, но ленивый. Витя друг и одноклассник Вовы, отличник. Маша одноклассница Вовы. Оля одноклассница
Цветик-семицветик Часть I Жила девочка Женя. Однажды мама послала её в магазин за баранками. Женя купила семь баранок: две для папы, две для мамы, две баранки для себя и одну для братика Павлика. Взяла
Пузырь из жвачки Папа одного мальчика умел выдувать крупные пузыри из жвачки. Мальчик его сам научил. У папы здорово получалось. Как-то пришли к мальчику на день рождения дети. Друзья со двора, из класса.
Классный час в 4 классе «Как я могу повлиять на поступки своих сверстников» Цель: Создание условий для развития активной гражданской позиции. Задачи: познакомить со способами влияния на поступки других
18 ОКТЯБРЯ 2015г Имя: Тема: Сочетания ЖИ, ШИ. Домашняя работа 4 Федя говорит: - Если шины у машины хорошие, надо писать с буквой И. Если плохие и дырявые, то с буквой Ы. Он прав? А как правильно? Задание
И.А. Алексеева И.Г. Новосельский КАК УСЛЫШАТЬ РЕБЕНКА 2 И.А. Алексеева И.Г. Новосельский КАК УСЛЫШАТЬ РЕБЕНКА 2 Москва 2012 Пособие предназначено для проведения интервью с детьмимигрантами школьного возраста
Сказки от Хочушек Игрушек 1 Предисловие «Сказка ложь, да в ней намек» Здравствуйте, Дорогие читатели! Эта книга небольшой сборник сказок, которые помогут справиться с одной очень вредной Капризулькой-
Али и его фотоаппарат Али живет в Стамбуле, большом городе в Турции. Он живет в старом доме рядом со знаменитой Голубой мечетью. После школы Али вернулся домой и сел у окна. Он рассматривал лодки, выходившие
Художник Анна Власова Сказочные повести ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЖЁЛТОГО ЧЕМОДАНЧИКА Глава 1 ДЕТСКИЙ ДОКТОР Детского Доктора разбудило яркое солнце и ребячий смех. Детский Доктор мог целыми днями слушать этот смех.
1 Учитель: Здравствуйте, ребята! День рождения 3 класса (1 сентября). Вот и закончились летние каникулы, прозвенел школьный звонок. День Знаний - праздник особый, хотя каждый год он повторяется вновь и
Москва Издательство АСТ Виктор Драгунский ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ Я услышал, как мама в коридоре сказала кому-то: Тайное всегда становится явным. И когда она вошла в комнату, я спросил: Что это значит,
Ссылка на материал: https://ficbook.net/readfic/6721139 Новое расследование Направленность: Джен Автор: Nastya959 (https://ficbook.net/authors/2859980) Фэндом: Закрытая школа Рейтинг: PG-13 Жанры: Романтика,
«Он живой и светится...» Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю.
Алина Перминова Моя первая книжка Рисунки автора. 2014 г. Щенок Шли по улице две девочки со своим щенком. Девочек звали Маша и Катя. Щенок увидел косточку, и Маша нечаянно отпустила поводок. Щенок убежал.
Аннотация Перед Вами книга писателя Олега Нагорнова, в которой представлены некоторые из его произведений, написанных специально для детей. Читатель познакомится со «Странной семейкой», живущей в маленьком
Как пёсик c кошечкой мыли пол История эта произошла ещё в ту пору, когда пёсик с кошечкой жили под одной крышей. Домик их стоял на опушке леса, и они очень старались устроить всё, как у взрослых людей.
4 ама уходила из дому и сказала Мише: Я ухожу, Мишенька, а ты веди себя хорошо. Не шали без меня и ни- чего не трогай. За это подарю тебе большой красный леденец. Мама ушла. Миша сначала вёл себя хорошо:
03/10/13 Русский 2 Занятие 19 Имя Задание 1: Прочитайте стихотворение. Утомились малыши Учат правила «ЖИ-ШИ»! Что за правило такое, Не оставит их в покое?! Вот возьмём карандаши И заставим враз, пиши!
Носов Николай Бобик в гостях у Барбоса Николай Николаевич Носов Бобик в гостях у Барбоса Жил-был пёс Барбоска. У него был друг - кот Васька. Оба они жили у дедушки. Дедушка ходил на работу, Барбоска сторожил
2 ПРО СЛОНА Мы подходили на пароходе к Индии. Утром должны были прийти. Я сменился с вахты, устал и никак не мог заснуть: всё думал, как там будет. Вот как если б мне в детстве целый ящик игрушек принесли
Организованно образовательная деятельность в подготовительной группе 7 компенсирующей направленности. Тема: «Нет ничего дороже жизни» Цель: Познакомить детей с правом на жизнь, развивать интерес к театрально
Var begun_auto_pad = 182054653; var begun_block_id = 202708512; В середине комнаты стоит стул. Из-за двери доносятся всхлипывания, рыдания. В комнату входи Здравствуйте, ребята! К сожалению, сегодня нас
4 МАРТА 2018г Имя: Домашняя работа 20 Тема: Парные звонкие и глухие согласные. Задание 1. Задания из учебника. Задания 118 на стр.65 Допиши пропущенные буквы в словах. В скобках напиши проверочное слово
Меня вокруг все отвлекает, И все мне чем-нибудь мешают, Я ничего не понимаю... Без тебя я так скучаю! Не торопись... не надо... помолчи... Слова уносит ветер, их забудешь... О счастье, о любви ты не кричи,
Однажды... Когда я была маленькой, я дала себе слово, что если вдруг заведу дневник, то начинаться он будет именно так. Я очень люблю читать, и все мои самые любимые истории начинаются с этого слова «однажды»...
Муниципальное автономное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Онохойский Дом детского творчества» Сценарий отчетного концерта «Алиса в стране Творчества» Оформление сцены: дерево,
Николай Носов Карасик Мама недавно подарила Виталику аквариум с рыбкой. Очень хорошая была рыбка, красивая! Серебристый карасик - вот как она называлась. Виталик был рад, что у него есть карасик. Первое
Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители
Ольга КАЛЕНКОВА русской речи Погода. Время года Занятие 1 Погода, плохая, хорошая, светить, солнце, луна, дождь Какая сегодня погода? Сегодня хорошая погода. Сегодня плохая погода. Почему погода плохая?
Хорошо" дое"хали? спроси"л сын, прислу"шиваясь к же"нскому го"лосу из-за две"ри. Он знал, что э"то был го"лос той да"мы, кото"рая встре"тилась ему" при вхо"де. Да"ма сно"ва вошла" в вагон. Вро"нский вспо"мнил
2 Деревья разговаривать не умеют и стоят на месте, но всё-таки они живые. Они дышат. Они растут всю жизнь. Даже огромные старики-деревья и те каждый год подрастают, как маленькие дети. Стада пасут пастухи,
Мальчик, который побывал за океаном Жил был мальчик. Звали его Максим. Жил Максим вместе с мамой, папой и сестрой. Как-то раз ему купили новенький планшет. Максим очень обрадовался подарку. Но, на следующий
Виктор Владимирович Голявкин родился 31 августа 1929 года в Баку. В раннем детстве у Виктора проявились способности и тяга к рисованию. Он изрисовал стены не только в квартире, но и в городе Баку.
Когда ему исполнилось 12 лет, началась война, его отец ушёл на фронт. Виктор рисовал карикатуры на фашистов и на Гитлера.
После войны Виктор Голявкин вопреки желанию родителей выбирает живопись, оканчивает художественное училище в Сталинабаде, а позднее и институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина в Ленинграде. Но у художника появляется ещё и желание писать рассказы для детей, которые он сам и оформляет. В 1959 году выходит его первая книжка «Тетрадки под дождём», а затем ещё ряд других: «Ты приходи к нам, приходи», «Это мальчик», «Мой добрый папа» (1964 г.); «Рисунки на асфальте» (1965 г.).
Умер Виктор Голявкин в 2001 году.
Дело было так. Сначала я начал разгибать гвоздь в кухне на кафельном полу. А он не разгибался. Я хлопнул по нему молотком со всей силы, и три кафельные плитки разлетелись вдребезги. Целый час я возился с гвоздём. Мне захотелось есть. Я поставил на плиту варить картошку и обнаружил пропажу гвоздя. Я сбегал на стройку и притащил пять плиток и цемент. Я взялся за работу, но, как ни старался, мои плитки никак не укладывались вровень с другими. Две проваливались очень глубоко, а одна возвышалась над всеми. Я хлопнул по двум плиткам молотком, и они разлетелись вдребезги. Я вставил на их место запасные, но они возвышались над другими, и я не решился хлопнуть по ним молотком. Стал подчищать ножичком пол, после чего обнаружил, что и теперь они проваливаются. Я густо намазал их цементом, но теперь они опять возвышались, как я ни нажимал на них. Я хлопнул по ним молотком, и они разлетелись вдребезги.
Оставалось идти за новыми. Я выпросил десять плиток, но мне не удалось их уложить с другими вровень. Я хлопнул по ним молотком, и они разлетелись вдребезги.
Цемент носился по воздуху. Я кашлял и чихал. Я подмёл пол и обнаружил, что в полу теперь не хватает шести плиток, а не трёх, как раньше.
Я вспомнил о картошке, но она превратилась в угли. Ни плиток, ни картошки, ни гвоздя...
Я заглянул в кастрюлю и обнаружил там гвоздь. Сплошные чудеса!
Я принялся снова разгибать его на плитках и раскрошил ещё две плитки. Но гвоздь разогнул.
Я вбил его в стену и наконец-то повесил картину Шишкина «Утро в сосновом лесу».
Я вскочил на стул и стал со злости вколачивать гвоздь в стену, чтобы духу его больше не было, никогда его не видеть! Но он всячески изворачивался и подгибался, и мне никак не удавалось его как следует вколотить. Я подправлял его клещами и вбивал. Вбивал и подправлял. Я воевал с гвоздём. В дверь постучали. Я открыл.
— Прекратите бить в стену, — возмущённо сказала соседка, — что вы там делаете?
— Ничего... — сказал я, тяжело дыша.
— Перестаньте немедленно.
— Нет, я ему покажу!
— Гвоздю.
— А что с ним?
— Гнётся. Он всё время гнётся. Я его забью!
— Бессовестный мальчишка, — возмутилась соседка, переходя на «ты», — если тебе нужен гвоздь, то скажи.
Она тут же притащила горсть гвоздей. Совсем новых. Как я сразу не догадался у неё попросить!
— Вот, возьми любой гвоздь. А тот оставь в покое.
— На этот гвоздь мне нечего злиться, а с тем гвоздём я рассчитаюсь.
— Где это видано, чтобы с гвоздями рассчитывались! — сказала соседка.
— Всё равно мне теперь нечего вешать на ваш гвоздь...
— Ну, смотри мне!
Она ушла.
А я лёг на кровать и укрылся одеялом с головой.
Мне жалко было плитки.
Я ненавидел гвоздь.
Мне не хотелось есть. Ведь виноват был я.
И я уснул.
Во сне мне снились гвозди, которые сами вбиваются в стену, картошка, которая никогда не сгорает, и плитки, которые ничем не разобьёшь.
Сплошные чудеса!
Во сне всё было хорошо, но на самом- то деле всё было плохо... Да, многого я делать не умею... Сам не знал...
Вдень рождения папа подарил Алёше ручку с золотым пером. На ручке были выгравированы золотые слова: «Алёше в день рождения от папы».
На другой день Алёша со своей новой ручкой пошёл в школу. Он был очень горд: ведь не у каждого в классе ручка с золотым пером и золотыми буквами! А тут учительница забыла дома свою ручку и попросила на время у ребят. И Алёша первый протянул ей своё сокровище. И при этом подумал: «Мария Николаевна обязательно заметит, какая замечательная у меня ручка, прочтёт надпись и скажет что-нибудь вроде: «Ах, каким красивым почерком написано!» или: «Какая прелесть!» Тогда Алёша скажет: «А вы взгляните на золотое перо, Мария Николаевна, самое настоящее золотое!»
Но учительница не стала разглядывать ручку и ничего такого не сказала. Она спросила урок у Алёши, но он его не выучил. И тогда Мария Николаевна поставила в журнал двойку золотым пером и вернула ручку.
Алёша, растерянно глядя на своё золотое перо, сказал:
— Как же так получается?.. Вот так получается!..
— Ты о чём, Алёша? — не поняла учительница.
— О золотом пере... — сказал Алёша. — Разве можно ставить двойки золотым пером?
— Значит, сегодня у тебя не золотые знания, — сказала учительница.
— Выходит, папа подарил мне ручку, чтобы мне ею двойки ставили? — сказал Алёша. — Вот так номер! Какой же это подарок? Учительница улыбнулась и сказала:
— Ручку тебе папа подарил, а сегодняшний подарок ты себе сам сделал.
У Андрюшки было много друзей во дворе. Некоторые даже ходили уже в школу, но такого маленького друга у него ещё никогда не было.
Этот новый друг Вадик знал несколько слов и большую часть времени спал в коляске. И тем не менее он был настоящий друг.
При виде Андрюши он ещё издали кричал:
Всё, что у него было в руках, он протягивал своему другу и говорил:
А однажды, когда на Андрюшу залаяла большая собака, Вадик так громко заплакал, что собака поджала хвост и замолчала.
Зато Андрюша, как друг, водил малыша за руку, и благодаря этому Вадик быстро научился самостоятельно ходить. Ведь Андрюша сам в своё время
не сразу научился ходить самостоятельно и, наверное, помнил об этом.
А когда мама Вадика отлучалась, всегда следил, чтобы друг его не вывалился из коляски, и Вадик, хорошо понимая это, протягивал ему руки и говорил:
Андрюша часто дарил ему какую-ни- будь свою игрушку, и Вадик радостно кричал:
Теперь Андрюша ходит уже в школу и, говорят, не очень-то смирно сидит за партой, а Вадик вовсю бегает и ни минуты не желает сидеть в коляске.
И они по-прежнему друзья.
Сначала купили сразу две ёлки: одну ёлку — папа, другую — мама. Потом пришёл дядя Миша с ёлкой. Дядя Миша сказал:
— Эх, какая досада!
— Три ёлки нам ни к чему, — сказал папа.
— Бог троицу любит, — сказала бабушка.
— Бога нет, — сказал я.
— Бесхозяйственность, — сказала мама.
Только мама это сказала, как вдруг входит дедушка с ёлкой. А за ним тётя Нюша с ёлкой.
— Ура, — крикнул я, — пять ёлок!
— Я расстроилась, — говорит тётя Нюша. — Я хотела вам сделать сюрприз, а тут столько ёлок!
— Что же делать, — говорит мама, — куда же мы денем эти ёлки? Придётся их предложить соседям.
— Как это так, — говорит дядя Миша. — Я принёс ёлку Пете. И вдруг её отдают соседям!
— Я очень обижен, — говорит дед. — Я принёс ёлку внуку. И я не пойму, причём здесь соседи!
— И я! — сказала тётя Нюша. — Я не отдам свою ёлку соседям! Я принесла свою ёлку племяннику. Пусть он скажет: доволен он ёлкой?
— Конечно, доволен! — крикнул я.
Тётя Нюша сказала:
— Ну! Только попробуйте! Ёлка — его.
Папа сказал:
— Но я купил свою ёлку первым. Я выбирал её два часа. Я покупал ёлку сыну. Я не хочу об этом слышать!
— Тем более — я, — сказала мама. — К тому ж моя ёлка лучше всех, это, по- моему, сразу видно.
Тётя Нюша сказала:
— Моя ёлка лучше! Вы только понюхайте, как она пахнет!
А дядя Миша взмахнул своей ёлкой так, что задел деда по носу веткой.
Бабушка тихо смеялась в углу.
Наконец всем надоело спорить. Дядя Миша сказал:
— Я так считаю. Пусть своё мнение выскажет Петя. В конце концов, эти ёлки — его.
Я сказал, что мне нравятся все пять ёлок.
— Вот и прекрасно! — сказал дядя Миша. — Ёлки Петины. Он доволен. Так в чём же дело, я не пойму!
Все согласились с дядей Мишей и начали устанавливать ёлки. Хотя это было не так легко сделать, но в конце концов ёлки установили. Потом принялись вешать игрушки. Правда, игрушек было мало, но всё равно я был очень доволен — пять ёлок все вместе в одной квартире.
Это ведь целый лес!
Потом пришёл Вовка взглянуть на ёлки.
Потом пришёл Алька из пятой квартиры.
Потом пришли Лёнька с Васькой.
Каждому я подарил по ёлке.
И мне осталась одна ёлка.
Я всё ходил вокруг неё и долго любовался ею, а потом вдруг представил себе, как стало пусто в том месте в лесу, где росли пять ёлок. Их вырубили для меня специально...
На следующий год я вырасту большой, и тогда не нужно мне будет ни одной ёлки. Хотя и сейчас я уже не малыш...
Часто я пишу весёлые рассказы. Естественно, тут нужен смех, чтобы дети смеялись.
Однажды я читал в школе. Выбрал самые весёлые рассказы, как мне показалось. Я хотел, чтобы смеху было как можно больше, чтобы всем было весело.
Дети, в общем, смеялись, но не все. Кое- кто не смеялся. Это меня беспокоило.
Я к ним обратился с речью: «Дорогие ребята, тут кое-кто не смеялся. Так вот. Для них я напишу специально. Поработаю в полную силу. И в другой раз прочту. Чтобы смех был дружный, а не какой-то отдельный. Чтобы всем было весело». — «Что ж, посмотрим, — сказал один мальчик, — увидим».
Он как раз меньше всех смеялся. Он мне как будто не верил. Я пожал протянутую руку и сказал: «Ну что ж, увидим. Я растормошу тебя. Будешь и ты хохотать!» — «Вы так думаете? — сказал он. — Ну давайте ещё приезжайте. Я буду вас ждать с интересом». Он мне чем- то даже понравился. Своею какой-то железной невозмутимостью и простотой в обхождении с людьми. Хотя я немного расстроился. Тяжёлый слушатель попался. Но в то же время такой человек как бы советует вдуматься, пересмотреть своё творчество, писать острей, смешней.
Я написал ещё рассказы, стараясь, чтобы они были как можно смешнее. Поехал опять в эту школу и, слегка волнуясь, начал читать. Волнение моё понятно. Я сразу увидел этого мальчишку, не помню, в каком ряду. Как мне казалось, ребята смеялись больше, чем в прошлый раз, но он, этот мальчишка, даже глазом не моргнул. Он как-то весь подался вперёд, смотрел на меня и сжимал рот. Я видел только его. Тем более — был уговор.
Я с трудом дочитал. Он подошёл ко мне, держа руки в карманах. У него было удивительно довольное лицо, но рот так же сжат. Нельзя сказать, чтобы он улыбался, но было заметно: он доволен. Я же был настолько недоволен, что и говорить нечего. «Ну, как?» — спросил он. «Неужели там не было ничего смешного?» — спросил я. «Было», — сказал он. «Так в чём же дело?» — «Всё дело в воле», — сказал он. Я не понял его. Тогда он совершенно спокойно объяснил мне, что воспитывает в себе волю, и сжимает рот, и смотрит вперёд не моргая, когда ему смешно. Этим самым он закаляет свои организм, свою волю, по его мнению. «Но зачем?» — спросил я. «Чтобы полететь в космос», — ответил он вполне серьёзно.
Ответ его произвёл на меня впечатление редкое. Я даже, честно говоря, сразу не мог ему ответить, такого я не ожидал. Я вспомнил наших улыбающихся космонавтов и просто растерялся. «А Гагарин?» — спросил я. Он удивлённо открыл рот, потом сказал: «Я об этом не подумал ».
После этого ответа смеялись все. Смеялся сам мальчишка. Улыбающийся, весёлый первый в мире космонавт, улыбка которого известна всему миру, — и этот мальчишка со сжатым ртом и выпученными глазами.
Это было смешно. По-настоящему.
Замечательный смех всей школы, дружный, задорный, здоровый, первоклассный, блестящий, что надо!
Вот так бы дружно всегда смеялись над зазнайством, глупостью, нелепостью, ерундой, неряшливостью, недобросовестностью, трусостью, подлостью, ложью, неусидчивостью, нечестностью, невнимательностью, несерьёзностью, необдуманностью, недоброкачественностью, неуменьем!
Смешные рассказы Виктора Голявкина понравятся школьникам, так как эти рассказы о таких же как они ребятах, о таких же школьных проблемах, переживаниях и приключениях.
Толик вёз по улице старую заржавленную кровать. А Маша везла старый заржавленный якорь. Они везут это в школу, поскольку — металлолом.
Толик говорит:
— В моей кровати весу больше, чем в твоём дурацком якоре. Значит, я больше тебя собрал.
Маша говорит:
— Это ещё неизвестно. Мой якорь весь полный, а кровать твоя надутая.
Толик даже остановился.
— Как это то есть надутая?
— Очень просто: мой якорь сплошной, а кровать у тебя не сплошная.
— А какая же у меня кровать? — говорит Толик.
Маша тоже остановилась и говорит:
— У тебя кровать надутая.
— Глупости какие! — говорит Толик. — Как это может такое быть, что она, мячик что ли?
— Она не мячик, — говорит Маша, — но тем не менее она надутая. Вот эти железки, они ведь внутри пустые. А якорь мой весь внутри полный. Он не надутый, если ты хочешь знать!
— Ржавый твой якорь! — говорит Толик.
— Надутая твоя кровать! — говорит Маша.
— С разбитого корабля твой якорь! — говорит Толик.
В это время шла мимо старушка. Она несла в сумке бананы. Старушка с бананами говорит:
— Положите вы на кровать этот якорь. И вместе всё это тащите.
Но Толик сказал:
— Это мой металлолом.
И Маша сказала:
— Это мой металлолом.
— Ах, вот оно что! — сказала старушка. — Я этого и не знала. — И она ушла.
А Толик с Машей сначала удивились, почему так сказала старушка, а потом удивились, почему они так сказали старушке, потому что не важно, чья это кровать и чей якорь. Потому что это для всех.
И они так и сделали, как им сказала старушка с бананами.
Мама куда-то ушла из дому. И мы остались одни. И нам стало скучно.
Мы перевернули стол. Натянули на ножки стола одеяло. И получилась палатка. Словно мы в Антарктиде. Там, где сейчас наш папа.
Мы с Витькой влезли в палатку.
Мы были очень довольны, что вот мы с Витькой сидим в палатке, хотя и не в Антарктиде, но как будто бы в Антарктиде, и вокруг нас льды и ветер. Но нам надоело сидеть в палатке.
Витька сказал:
— Зимовщики не сидят так всё время в палатке. Они, наверное, что-нибудь делают.
— Наверняка, — сказал я, — они ловят китов, тюленей и что-нибудь ещё делают. Конечно, они не сидят так всё время!
Вдруг я увидел нашу кошку. Я закричал:
— Вот тюлень!
— Ура! — крикнул Витька. — Хватай его! — Он тоже увидел кошку.
Кошка шла нам навстречу. Потом остановилась. Внимательно посмотрела на нас. И побежала обратно. Ей не хотелось быть тюленем. Она хотела быть кошкой. Я это сразу понял. Но что мы могли поделать! Мы ничего не могли поделать. Надо же нам ловить кого-то!
Я побежал, споткнулся, упал, поднялся, но кошки уже нигде не было.
— Она здесь! — орал Витька. — Беги сюда!
Из-под кровати торчали Витькины ноги.
Я полез под кровать. Там было темно и пыльно. Но кошки там не было.
— Я вылезаю, — сказал я. — Здесь кошки нет.
— Здесь она, — доказывал Витька. — Я видел, она побежала сюда.
Я вылез весь пыльный и стал чихать. Витька всё под кроватью возился.
— Она там, — твердил Витька.
— Ну и пусть, — сказал я. — Я туда не полезу. Я целый час там сидел. С меня хватит.
— Подумаешь! — сказал Витька. — А я?! Я больше тебя здесь лазаю.
Наконец Витька тоже вылез.
— Вот она! — крикнул я.
Кошка сидела на кровати.
Я чуть было её не схватил за хвост, но Витька толкнул меня, кошка прыг — и на шкаф! Попробуй её достань со шкафа!
— Какой же это тюлень, — сказал я. — Тюлень разве может сидеть на шкафу?
— Пусть это будет пингвин, — сказал Витька. — Как будто бы он сидит на льдине. Давай будем свистеть и кричать. Он тогда испугается. И со шкафа прыгнет. На этот раз мы пингвина схватим.
Мы стали орать и свистеть что есть мочи. Я, правда, свистеть не умею. Свистел только Витька. Зато я орал во всё горло. Чуть не охрип.
А пингвин будто не слышит. Очень хитрый пингвин. Притаился там и сидит.
— Давай, — говорю, — в него что-нибудь кинем. Ну, хотя бы подушку кинем.
Кинули мы на шкаф подушку.
А кошка оттуда не прыгнула.
Тогда мы на шкаф закинули ещё три подушки, мамино пальто, все мамины платья, папины лыжи, кастрюльку, папины и мамины домашние туфли, много книг и ещё много всего. А кошка оттуда не прыгнула.
— Может быть, её нет на шкафу? — сказал я.
— Там она, — сказал Витька.
— Как же там, раз её там нет?
— Не знаю! — говорит Витька.
Витька принёс таз с водой и поставил его у шкафа. Если вздумает кошка со шкафа прыгнуть, пусть прямо в таз прыгает. Пингвины любят в воду нырять.
Мы ещё кое-что покидали на шкаф. Подождали — не прыгнет ли? Потом подставили к шкафу стол, на стол стул, на стул чемодан и на шкаф полезли.
А там кошки нет.
Исчезла кошка. Неизвестно куда.
Стал Витька со шкафа слезать и прямо в таз плюхнулся. Воду разлил по всей комнате.
Тут мама входит. А за ней наша кошка. Она, видимо, в форточку прыгнула.
Мама всплеснула руками и говорит:
— Что здесь происходит?
Витька так и остался в тазу сидеть. До того напугался.
— До чего удивительно, — говорит мама, — что нельзя их оставить одних на минутку. Нужно же натворить такое!
Нам, конечно, пришлось убирать всё самим. И даже пол мыть. А кошка важно ходила вокруг. И посматривала на нас с таким видом, как будто бы собиралась сказать: «Вот, будете знать, что я кошка. А не тюлень и не пингвин».
Через месяц приехал наш папа. Он рассказал нам про Антарктиду, про
смелых полярников, про их большую работу, и нам было очень смешно, что мы думали, будто зимовщики только и делают, что ловят там разных китов и тюленей...
Но мы никому не сказали о том, что мы думали.
Мне про это рассказывать даже не хочется. Но я всё-таки расскажу. Все думали, я и вправду больной, а флюс у меня был не настоящий. Это я промокашку под щёку подсунул, вот щека и раздулась. И вдобавок гримасу состроил — вот, мол, как зуб у меня болит! И мычу слегка; это я всё нарочно сделал, чтоб урок не спросили. И Анна Петровна поверила мне. И ребята поверили. Все жалели меня, переживали. А я делал вид, что мне очень больно.
Анна Петровна сказала:
— Иди домой. Раз у тебя так зуб болит.
Но мне домой совсем не хотелось. Языком промокашку во рту катаю и думаю: «Здорово обманул я всех!»
Вдруг Танька Ведёркина как заорёт:
— Ой, смотрите, флюс у него на другой стороне!
В классе все пересказ писали, а я, как назло, в этот день заболел. Через пять дней только явился в школу. Анна Петровна сказала мне:
— Вот возьми домой книжку, прочти её и напиши своими словами. Только не больше двух раз прочти.
— А если я не запомню?
— Пиши, как запомнишь.
— А третий раз ни за что нельзя?
— В крайнем случае — можно.
Пришел я домой. Прочёл два раза.
Как будто запомнил. Забыл только, как слово «окно» писать — через «а» или «о». А что, если книжку открыть и заглянуть разок? Или это не крайний случай? Наверное, это не крайний случай. Ведь в основном я всё запомнил. Спрошу-ка я лучше у папы, можно мне заглянуть в третий раз или нет.
— Этот случай не крайний, — сказал папа. — Есть правило о безударных гласных. И ты должен знать это правило.
Правило я забыл. Пришлось наугад писать.
Анна Петровна прочла рассказ.
— Что же ты слово «окно» через «а» написал?
Я говорю:
— Был не крайний случай. И я не мог в третий раз заглянуть в книжку. А то бы я правильно написал.
Старший брат мастерил приёмник, а младший ходил вокруг и мешал.
— И я работать хочу, — просил он.
— Вот пристал, — сказал старший брат. — На тебе молоток и гвоздь.
Младший нашёл кусок фанеры и приступил к работе.
Тук-тук-тук — вся фанера в дырках! Даже вся табуретка в дырках. Даже в пальце чуть-чуть не сделал дырку.
— А ну-ка, — сказал старший брат, — дай сюда. — И прибил фанеру к приёмнику.
— Вот и всё, — сказал старший брат, — готов приёмник.
Младший вышел во двор и привёл ребят.
— Это я сделал. Моя работа!
— Весь приёмник сделал?
— Не весь, конечно, но главную часть. Без неё приёмник бы не работал.
Интересные рассказы Виктора Голявкина для младших школьников. Рассказы для чтения в начальной школе. Внеклассное чтение в 1-4 классах.
На перемене Марик мне говорит:
— Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо!
— А вдруг тётя Даша задержит с портфелями?
— Нужно портфели в окно побросать.
Глянули мы в окно: возле самой стены сухо, а чуть подальше — огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них портфели. В это время звонок зазвенел. Учитель вошёл. Пришлось сесть на место. Урок начался. Дождь за окном полил. Марик записку мне пишет:
Пропали наши тетрадки
Я ему отвечаю:
Пропали наши тетрадки
Он мне пишет:
Что делать будем?
Я ему отвечаю:
Что делать будем?
Вдруг вызывают меня к доске.
— Не могу, — говорю, — я к доске идти.
«Как же, — думаю, — без ремня идти?»
— Иди, иди, я тебе помогу, — говорит учитель.
— Не надо мне помогать.
— Ты не заболел ли случайно?
— Заболел, — говорю.
— Ас домашним заданием как?
— Хорошо с домашним заданием.
Учитель подходит ко мне.
— А ну, покажи тетрадку.
— Что с тобой происходит?
— Придётся тебе поставить двойку.
Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём.
Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:
— Какой-то сегодня ты странный...
Однажды прихожу я домой из школы. В этот день я как раз двойку получил. Хожу по комнате и пою. Пою и пою, чтоб никто не подумал, что я двойку получил. А то будут спрашивать ещё: «Почему ты мрачный, почему ты задумчивый? »
Отец говорит:
— Что это он так поёт?
А мама говорит:
— У него, наверное, весёлое настроение, вот он и поёт.
Отец говорит:
— Наверное, пятёрку получил, вот и весело человеку. Всегда весело, когда какое-нибудь хорошее дело сделаешь.
Я как это услышал, ещё громче запел.
Тогда отец говорит:
— Ну ладно, Вовка, порадуй отца, покажи дневник.
Тут я сразу петь перестал.
— Зачем? — спрашиваю.
— Я вижу, — говорит отец, — тебе очень хочется дневник показать.
Берёт у меня дневник, видит там двойку и говорит:
— Удивительно, получил двойку и поёт! Что он, с ума сошёл? Ну-ка, Вова, иди сюда! У тебя, случайно, нет температуры?
— Нет у меня, — говорю, — никакой температуры...
Отец развёл руками и говорит:
— Тогда нужно тебя наказать за это пение...
Вот как мне не везёт!
Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О — кружочек и Т — молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.
Бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку:
— Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду.
И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами. «А зачем мне учиться читать, — рассуждал он, — если бабушка мне вслух читает». Он и не старался.
И в классе он увиливал как мог.
Учительница ему говорит:
— Прочти-ка вот здесь.
Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала. Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил:
— Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло.
— У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду...
Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил:
— Как здоровье?
— Плохо, — сказал Гога.
— Что болит?
— Ну, тогда иди в класс.
— Почему?
— Потому что у тебя ничего не болит.
— А вы откуда знаете?
— А ты откуда знаешь? — засмеялся врач. И он слегка подтолкнул Гогу к выходу. Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал.
И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машу-отличницу прикрепили.
— Давай будем серьёзно учиться, — сказала ему Маша.
— Когда? — спросил Гога.
— Да хоть сейчас.
— Сейчас я приду, — сказал Гога.
И он ушёл и не вернулся.
Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.
— Ты куда? — спросил Гриша.
— Иди сюда, — позвал Гога.
— А здесь нам никто мешать не будет.
— Да ну тебя! — Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.
Больше к нему никого не прикрепляли.
Время шло. Он увиливал.
Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.
— Теперь я каждый вечер, — сказала она, — буду читать вслух эту замечательную книжку своему сыночку.
Бабушка сказала:
— Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.
Но отец сказал:
— Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.
И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.
Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!
Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.
А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.
Он сразу предложил:
— Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.
И он побежал мыть посуду.
Он побежал к отцу.
Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.
Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле! «Действительно ли, — думал Гога, — она спит или ей на совещании поручили притворяться? » Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.
В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.
Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.
Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.
Вот что значит домашнее совещание!
Вот что значит общественность!
Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.
Вот что интересно!
Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я.
Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул.
Просыпаюсь — в классе тихо. Смотрю в щёлочку — никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли.
Душно в шкафу и темно, как ночью. Мне стало страшно, я стал кричать:
— Э-э-э! Я в шкафу! Помогите!
Прислушался — тишина кругом.
— О! Товарищи! Я в шкафу сижу!
Слышу чьи-то шаги. Идёт кто-то.
— Кто здесь горланит?
Я сразу узнал тётю Нюшу, уборщицу.
Я обрадовался, кричу:
— Тётя Нюша, я здесь!
— Где ты, родименький?
— В шкафу я! В шкафу!
— Как же ты, милый, туда забрался?
— Я в шкафу, бабуся!
— Так уж слышу, что ты в шкафу. Так чего ты хочешь?
— Меня заперли в шкаф. Ой, бабуся!
Ушла тётя Нюша. Опять тишина. Наверное, за ключом ушла.
Пал Палыч постучал в шкаф пальцем.
— Там нет никого, — сказал Пал Палыч.
— Как же нет. Есть, — сказала тётя Нюша.
— Ну где же он? — сказал Пал Палыч и постучал ещё раз по шкафу.
Я испугался, что все уйдут, я останусь в шкафу, и изо всех сил крикнул:
— Я здесь!
— Кто ты? — спросил Пал Палыч.
— Я... Цыпкин...
— Зачем ты туда забрался, Цыпкин?
— Меня заперли... Я не забрался...
— Гм... Его заперли! А он не забрался! Видали? Какие волшебники в нашей школе! Они не забираются в шкаф, в то время как их запирают в шкафу. Чудес не бывает, слышишь, Цыпкин?
— Слышу...
— Ты давно там сидишь? — спросил Пал Палыч.
— Не знаю...
— Найдите ключ, — сказал Пал Палыч. — Быстро.
Тётя Нюша пошла за ключом, а Пал Палыч остался. Он сел рядом на стул и стал ждать. Я видел сквозь
щёлку его лицо. Он был очень сердитый. Он закурил и сказал:
— Ну! Вот до чего доводит шалость. Ты мне честно скажи: почему ты в шкафу?
Мне очень хотелось исчезнуть из шкафа. Откроют шкаф, а меня там нет. Как будто бы я там и не был. Меня спросят: «Ты был в шкафу?» Я скажу: «Не был». Мне скажут: «А кто там был?» Я скажу: «Не знаю».
Но ведь так только в сказках бывает! Наверняка завтра маму вызовут... Ваш сын, скажут, в шкаф залез, все уроки там спал, и всё такое... как будто мне тут удобно спать! Ноги ломит, спина болит. Одно мученье! Что было мне отвечать?
Я молчал.
— Ты живой там? — спросил Пал Палыч.
— Живой...
— Ну сиди, скоро откроют...
— Я сижу...
— Так... — сказал Пал Палыч. — Так ты ответишь мне, почему ты залез в этот шкаф?
— Кто? Цыпкин? В шкафу? Почему?
Мне опять захотелось исчезнуть.
Директор спросил:
— Цыпкин, ты?
Я тяжело вздохнул. Я просто уже не мог отвечать.
Тётя Нюша сказала:
— Ключ унёс староста класса.
— Взломайте дверь, — сказал директор.
Я почувствовал, как ломают дверь, — шкаф затрясся, я стукнулся больно лбом. Я боялся, что шкаф упадёт, и заплакал. Руками упёрся в стенки шкафа, и, когда дверь поддалась и открылась, я продолжал точно так же стоять.
— Ну, выходи, — сказал директор. — И объясни нам, что это значит.
Я не двинулся с места. Мне было страшно.
— Почему он стоит? — спросил директор.
Меня вытащили из шкафа.
Я всё время молчал.
Я не знал, что сказать.
Я хотел ведь только мяукнуть. Но как я сказал бы об этом...
На вопрос журналиста, как стать детским писателем, Виктор Владимирович Голявкин (1929-2001) ответил неожиданно: «Если следовать моему примеру, то начинать надо с бокса... боксёр как получит в челюсть... когда очнётся от потрясения, он вдруг может почувствовать себя детским писателем. Впал, значит, в детство и может писать рассказы для детей».
Голявкин родился в семье завуча музыкального училища в южном городе Баку. С детства занимался не музыкой, следуя семейной традиции, а боксом и рисованием. Он считал, что художник должен быть человеком крепким. Виктор Владимирович сначала окончил художественное училище в Душанбе, потом Академию в Ленинграде, стал не только хорошим художником и иллюстратором, но и замечательным детским писателем.
«Писать я начал случайно. Совсем неожиданно. А потом решил продолжить это дело. Раз уж начал. Тем более, что получаться стало. А дело любое бросать не стоит. Нужно его до конца доводить.
Я много учился рисовать. Целых двадцать лет. А может быть, даже и больше. Я даже окончил Академию художеств. И поэтому мне очень хочется нарисовать вам... Раз я столько учился».
Первые литературные опыты Голявкина - миниатюры и новеллы - не печатали, зато переписывали от руки, заучивали наизусть, передавали из уст в уста, как анекдоты или стихи. Он мучительно искал свой стиль:
«- Послушай, я хочу писать рассказы, но не знаю, что такое стиль.
Стиль - это то, как ТЫ говоришь и пишешь».
Тогда он стал писать весёлые рассказы про детей и для детей. Книжки писателя Голявкина, оформленные художником Голявкиным, никогда и ни с чем не спутаешь. Видимо, Виктор Владимирович неплохо усвоил, что такое стиль, и никогда ему не изменяет!
Особенно уверенно чувствует себя Виктор Владимирович в жанре короткого рассказа. И даже сверхкороткого: у него есть миниатюры в несколько строк, вполне законченные и очень смешные, и повести, составленные из нескольких коротких рассказов.
Совсем другое дело - рассказ «Я смотрю в окно». Здесь повествование ведётся от лица мальчика, который заглядывает в школьный класс со двора и видит урок со стороны. Поведение ребят, исподтишка озорующих на уроке и обманывающих учителя, терзает его душу: ведь учитель не просто учитель, а отец героя...
«Скоро и я пойду в школу, - думает мальчик.- Неужели и я так же не буду слушать учителя, а только буду стучать крышкой парты и вот так на уроке пихать булку в рот и петь песни?»
Грустный рассказ. Есть грустные страницы и в лирической повести «Мой добрый папа», и в романе «Арфа и бокс». Но смешных, кажется, больше.
Произведения Виктора Голявкина постоянно переиздаются и находят всё новых и новых читателей. Разве можно соскучиться, когда перед тобой лежит уморительная книжка с забавными картинками, которые нарисовал сам автор!
Взрослым читателям предлагаю познакомиться с воспоминаниями С. Конева (Сергея Сивоконя), Геннадия Черкашина и Глеба Горышина о творчестве писателя и художника Виктора Голявкина.
Прихожу я домой из школы. В этот день я как раз двойку получил. Хожу по комнате и пою. Пою себе и пою, чтоб никто не подумал, что я двойку получил. А то пристанут ещё: «Почему ты мрачный, почему ты задумчивый!» Отец говорит: «Чего он орёт?» А мама говорит: «У него, наверное, весёлое настроение, вот он и поёт». Отец говорит: «Наверное, пятёрку получил, вот и весело на душе человеку. Всегда весело на душе, когда какое-нибудь хорошее дело сделаешь». Я как это услышал, ещё больше заорал. Тогда отец говорит: «Ну ладно, Вовка, порадуй отца, покажи свой дневник». Тут я сразу петь перестал. «Зачем?» - спрашиваю. «Да ладно уж, - говорит отец, - показывай, чего там, я вижу, тебе очень хочется дневник показать». Берёт он у меня дневник, видит там эту двойку и говорит: «Ты гляди, получил двойку и поёт! Этого ещё не хватало! Что он, с ума сошёл? Ну-ка, Вова, иди сюда! У тебя случайно нет температуры?» «Нету у меня, - говорю, - никакой температуры...» Отец развёл руками и говорит: «Тогда придётся тебя наказать за это пение...»
Вот как мне не везёт!
Иду я как-то по пионерлагерю и в такт напеваю что попало. Замечаю - получается в рифму. Вот, думаю, новость! Талант у меня открылся. Побежал я к редактору стенгазеты.
Женька-редактор пришёл в восторг.
Замечательно, что ты стал поэтом. Пиши.
Я написал стихотворение о солнце:
Льётся солнца луч
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
Сегодня с утра идёт дождь, - сказал Женька, - а ты пишешь о солнце. Поднимется смех и всё такое. Напиши о дожде. Мол, не беда, что дождь, мы всё равно бодры и всё такое.
Стал я писать о дожде. Правда, долго не получалось, но наконец получилось:
Льётся дождь
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
Не везёт тебе, - говорит Женька, - дождь-то кончился - вот беда! И солнце пока не показалось.
Сел я писать о средней погоде. Тоже сразу не выходило, а потом вышло:
Ничего не льётся
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
Женька-редактор мне говорит:
Смотри, вон солнце опять показалось.
Тогда я сразу понял, в чём дело, и на другой день принёс такое стихотворение:
Льётся солнца луч
На голову мне.
Льётся дождь
На голову мне.
Ничто не льётся
На голову мне.
Эх, хорошо
Моей голове!
Сеня и его сосед по парте не заметили, как вошёл учитель. Сеня нарисовал на ладони себя и показал соседу.
Это я, - сказал он. - Похоже?
Нисколько, - ответил Юра. - у тебя не такие уши.
А какие же у меня уши?
Как у осла.
А у тебя нос, как у бегемота.
А у тебя голова, как еловая шишка.
А у тебя голова, как ведро.
А у тебя во рту зуба нет...
А ты рыжий.
А ты селёдка.
А ты вуалехвост.
А что это такое?
Вуалехвост - и всё.
А ты первердер...
Это ещё что значит?
Значит, что ты первердер.
А ты дырбыртыр.
А ты выртырвыр.
А ты ррррррр...
А ты ззззззз...
А ты... ы-ы! - сказал Юра и увидел рядом учителя.
Хотел бы я знать, - спросил учитель,- кто же всё-таки вы такие?
Раньше Петя и Вова сутулились, не причёсывались, не так ложку держали, ходили чумазыми, съезжали до перилам, визжали на уроках, приносили в класс кошку, запирали её в шкаф, она оттуда мяукала, а они смеялись, хотя ничего смешного тут не было.
Многие так и остались сутулыми. На всю свою жизнь. Многие так и остались визгливыми. До конца дней своих. Многие ложку всю жизнь не так держат. Многим почти что сто лет скоро будет, а всё ловят кошек, как маленькие. Таких, правда, не очень много. Но и не мало.
И Петя с Вовой решили: хватит! Они стали в игру играть. В обыкновенные фантики. Примерно так:
А ну, Петя, давай-ка мне фантик! Ты только что был сутулым.
Ну-ка, брось кошку и фантик давай!
Ну-ка, иди сюда. Глянь-ка в зеркало. Видишь?
Я ничего не вижу, - говорит Петя.
Ты не видишь, что ты лохматый?
Ага, теперь вижу, - говорит Петя.
Давай фантики, - говорит Вова.
Сколько?
Пять штук.
Тогда три.
Вот как всё просто и дружно! Тут одного фанта мало, раз человек весь лохматый. Но пять фантов - много. Тут нужно условие. Сколько за что фантов брать. За двойку не то что пять-десять фантов мало. А то и все одиннадцать.
Иногда так бывает:
Ага, ты хотел побежать за кошкой, давай, давай фантик!
Тут фантик не полагается. Мало ли что хотел! Мало ли кто что хочет! Он же не побежал? В чём же дело! Это уже не по правилам.
Бесспорно, у них были споры. А как же! Без этого не бывает. Но они ни разу не дрались. У них мысли такой даже не было. Из-за каких-то фантиков!
Спору нет - фантик не чудо. Не что-то особое. Простая цветная бумажка. И всё. Но не в этом дело.
Ребята ложку держать стали правильно.
Они умываться стали по пять раз в день.
Они перестали сутулиться.
Они кошек стали не замечать.
Они визжать прекратили.
Они перестали ходить лохматыми.
Хотите - верьте, хотите - нет!
В нашем южном городе никогда прежде не шёл снег. Но вдруг повалил. Мне было три года, я побежал к отцу и закричал:
Снег идёт!
Откуда ты узнал, что это снег? - удивился отец.
А что же это? - говорю.
Это снег, всё верно. Но откуда ты узнал об этом?
О чём узнал? - не понял я.
Ну что это именно СНЕГ, а не что иное?
Но это ведь снег! Он пошёл, и я в окно увидел.
Ты раньше его видел?
Раз ты не видел его никогда, как же ты узнал, что это СНЕГ называется?
А разве он не так называется?
Но ты откуда это узнал? Раньше ведь ты его не видел. Каким образом пришло тебе в голову, что это СНЕГ?
Это может быть только СНЕГ, а не что другое, - сказал я.
Откуда ты это взял?
Я утром проснулся, а мама сказала: «Смотри, снег пошёл!» Я закричал: «Снег идёт!»
Почему меня об этом не предупредили? - сказал отец.
О чём, о чём… Если снег пошёл без предупреждения, то хотя бы раньше сказали, что снег идёт… Вечно меня опережают. Мне бы хотелось первым сказать тебе о снеге. Я ведь родом из тех краёв, где зимой полно снегу. Но я очень давно там не был и давно не видел снега. Почему мне сразу не сказали об этом? И вечно меня опережают…
Он в окно любовался снегом.
А снег шёл и шёл…
ВЕЛИКОЕ ОТКРЫТИЕ
Когда я, наконец, понял, что 1+1 будет 2, то есть впервые научился складывать числа, я так обрадовался, что сразу съел свою кашу, которую ужасно не любил.
Родители мне рассказывали потом, как всё произошло.
Я попросил ещё каши, съел вторую тарелку, а после сказал, подняв вверх палец:
Одна каша и ещё одна каша - будет две каши!
Родители захлопали в ладоши, и я захлопал вместе с ними, и мы заплясали, взявшись за руки, так были всё рады!
Я уже не мог остановиться.
Мама - один! - орал я.- Папа - один! Будет два!
Я ползал по земле, хватал разный мусор и орал:
Два! Два! - и показывал две арбузные корки.
Я нашёл стул, у которого были отломаны две ножки, и был в восторге.
Я упорно тащил его из кладовки в комнату и ревел что есть мочи, когда его у меня отнимали. На стуле нельзя было сидеть, но зато у него две ножки! Один плюс один - два! Вот за что я любил его!
Если отец покупал мне игрушку, я просил его купить такую же вторую игрушку, но, если вдруг я видел её в витрине магазина, я рвался туда и кричал: «Два! Два!» И стоял подолгу, глядел как заворожённый, не мог оторваться от такого чуда.
Я знал все предметы в квартире по два. Знал, что у меня два уха, два глаза, две руки и две ноги. Два больших пальца на ногах и два больших, пальца на руках, два мизинца, два указательных пальца и другие парные пальцы.
Перед сном я хватал одной рукой большой палец на одной ноге, а другой рукой большой палец на другой ноге и с огромным счастьем повторял:
Два! Два!
Хватать перед сном ноги руками мне сначала запрещали: что, мол, за новость? А потом разрешили. Ведь я иначе не мог заснуть! Вы скажете: можно и другое придумать, к примеру, схватить себя за уши или глаза прикрыть ладонями,- так вы думаете, я не хватал себя за уши, не прикрывал глаза ладонями? Ещё как! Хватал и прикрывал!
Ведь это было огромное для меня открытие!
Одна голова - хорошо, а две - лучше,- смеялся мой отец. То есть, значит, если два человека подумают о чём-либо, они лучше придумают, чем один человек. Вот что значит два!
Два больше одного! - орал я радостно.
И ведь верно.
ЧЕТЫРЬМЯ
Всё началось со стула.
Но с другого, целого, со всеми ножками. Я ползал по полу, наткнулся на стул лбом, заплакал.
Можно обратно ползти, но мне-то вперёд хотелось! Назад-то проще всего, повернись и ползи, а вот вперёд попробуй! А впереди стул.
Попробовал пролезть между ножками, но застрял, ни туда ни сюда. Ору, реву и вою.
Мама меня оттула вытащила.
Отец почему-то расстроился:
Если он между четырьмя ножками пролезть не может, неизвестно, что вообще из него получится...
Я слышал.
Четырьмя...
Я походил вокруг стула, оглядел его со всех сторон и ещё раз попробовал пролезть между ножками.
И снова застрял.
Но сам вылез.
Теперь-то я мог пролезть между этими самыми ЧЕТЫРЬМЯ.
Я ещё много раз ходил вокруг стула и ещё много раз пролезал под стулом, шепча слово ЧЕТЫРЬМЯ.
Во сне мне снились стулья, много стульев, столько ножек! Но я ведь мог только до двух считать, такой ужасный, неприятный сон!
А утром я, помня слово ЧЕТЫРЬМЯ, сказал родителям:
Один, два, четырьмя...
Как? - удивились родители.
Я сделал вид, что обиделся, надулся, больше не стал повторять. Если они думают, будто я не умею дальше считать, то я не думаю.
Вдруг отец засмеялся и сказал:
Так вот оно что! Я понял! Он хочет сказать: один, два, три, четыре!
Конечно! - сказал я и развёл руками в стороны, а голову склонил набок: мол, само собой разумеется, неужели так трудно было понять!
Самое интересное впереди, а сначала я расскажу, как запутался.
СОБАКИ
Если бы я не наврал, я бы не запутался.
Всё дело в том, чти я немного прибавил, но только для того, чтобы интересней было.
Подходит ко мне во дворе Алик в зелёной шапочке и просит меня, чтобы я ему рассказал что-нибудь ужасно интересное. Самое, говорит, интересное на свете.
Я думал, думал и вспомнил случай, как на меня собака напала и я от неё в магазин убежал.
Я ему рассказываю:
Иду, значит, я по деревне, вдруг откуда ни возьмись 6 собак вылетают из-за поворота.
Из-за одного поворота? - спрашивает. Странным ему, наверное, показалось, что из-за одного поворота столько собак выскочило. Этим он меня и сбил.
Из-за одного, - говорю, - вылетают 3 собаки, а из-за второго ещё 5.
Постой, постой, - говорит, - сколько же всего собак получается?
Из-за одного 3, а из-за другого 5.
Сколько же тогда выходит?
Сколько сказал, столько и выходит.
Ты же сначала 6 сказал, а 8 выходит.
Почему это 8?
5 и 3 сколько будет?
Действительно, 8! - Как же я сразу в уме не сосчитал...
Попался с этими собаками. Выпутываться начал.
Кто тебе сказал, - говорю, - что они из-за двух поворотов вылетают?
Ты сказал.
Ничего я такого не говорил. 6 собак из-за одного поворота вылетели. И всё.
Ну? - спрашивает.
Известно что, - говорю, - вылетают и на меня налетают.
Я от них.
За мной.
А я... в магазин.
А они около магазина остались.
Он подумал, подумал, потом говорит:
Врёшь ты всё!
А ведь было так, всё было! И конфет мне надавали, было всё точь-в-точь, только одна собака за мной побежала. Но ведь я хотел, чтоб интересней.
Алик в зелёной шапочке ушёл, а я твержу про себя: 3 и 3 будет 6! К 5 прибавить 3, будет 8...
Чтобы никогда больше не попадать в такое положение.
СЪЕЛ СОБАК
На другой день встречаю во дворе Алика в зелёной шапочке и Алика в красной шапочке. Стоят они, обнявшись, и меня дразнят:
Никаких я собак не ел! - говорю.
Съел! Съел! - кричат и хохочут, кривляются, а мне обидно.
Хорошо, Алика в зелёной шапочке мама позвала, а другой Алик за ним побежал.
Из-за каких-то трёх цифр так расстроился, не знаю, как мне быть. Всего-навсего три собаки, а такое скверное настроение!
Рассказываю вечером отцу эту историю, а он мне говорит:
Выходит, ты сам задачку с собаками придумал, а решить её не смог. Не такая уж сложная задачка: до восьми сосчитать.
Всё оттого, что я в поворотах запутался, до восьми-то и считать умею...
Поворота-то всего два, - говорит отец.
Всего два...
Вот ведь как...
КИРПИЧИ
Теперь, казалось мне, я никогда не запутаюсь в двух поворотах с восемью собаками. Теперь я ни в чём не запутаюсь, тем более я уже до двадцати считаю.
С Аликами в разных шапочках я на другой день помирился, но тут чуть новая история не приключилась.
Дело было так.
Алик в зелёной шапочке нашёл на свалке 2 дырявых таза.
Алик в красной шапочке нашёл 1 ржавое ведро.
Я нашел 3 почти новых замка.
Потом Алик в зелёной шапочке нашёл 4 куска электрического провода. И ещё Алик в красной шапочке нашёл 2 старых чайника. И я потом нашёл 1 стальной прут.
Мы всё оставили на свалке, раз некуда было наши находки дома положить. Когда найдём место, куда всё сложить, тогда и возьмём.
Сидим около парадной, в уме считаем, сколько мы всего вещей нашли. 2 таза + 1 ведро + 3 замка + 4 куска провода + 2 чайника + 1 прут. Сколько будет?
Встали, ходим по двору как сумасшедшие и всё решаем, решаем... Значит: 2+1+3+4+2+1... будет...
Ничего у нас не получилось, никак не решить, галдёж стоит во дворе жуткий, каждый называет свою цифру, совсем запутались, побежали па свалку, чтобы все вещи сосчитать.
А их там уже нету.
Всю свалку увезли.
Дворник говорит:
Кончилось ваше счастье. Не придётся вам больше в мусоре возиться.
Завтра здесь будут деревья сажать, вот и приходите, посчитайте.
Мы отошли, сели на кирпичи.
Вдруг
Давайте по кирпичам посчитаем, будто это те вещи, а не кирпичи. Надо же знать, сколько мы вещей собрали. Тем более мы их теперь больше никогда не увидим.
Мы разложили кирпичи в ряд, будто каждый кирпич - это вещь, а потом спокойненько посчитали, без всякого труда.
Сколько же мы всего вещей собрали? Попробуй-ка без кирпичей посчитать. Потом мы 3 кирпича отняли (то есть 3 моих замка). Сколько у нас осталось?
Потом ещё 1 кирпич отняли (то есть ржавое ведро). Сколько у нас осталось?
А потом 2 кирпича прибавили (то есть дырявых таза прибавили). Сколько у нас получилось?
Прибавляли, отнимали. Очень было интересно, настоящая игра! Без кирпичей попробуй так быстро прибавь да отними! А с кирпичами легко.
Да и не только на кирпичах считать можно, а на чём угодно: на пальцах (загибай себе пальцы да считай!), на кубиках (складывай да отнимай!), на листочках, игрушках, книжках, камнях, палочках, трамваях, троллейбусах (стой да считай, сколько троллейбусов проехало в одну сторону, а сколько в другую. Сколько проехало троллейбусов, а сколько автобусов). Можно считать на стаканах и тарелках (сколько стоит стаканов на столе и сколько тарелок? Тарелок или стаканов больше стоит на столе?).
ДЕРЕВЬЯ
Такие маленькие симпатичные деревца посадили возле нашего дома. Мы сразу их считать бросились. Ходим, гуляем и считаем. До двадцати сосчитаем - и снова начинаем. Дальше считать не умеем, а много деревьев остаётся. Значит, больше двадцати.
Ещё несколько мальчишек к нам прибавилось. Хохочем, прыгаем, скачем и считаем.
Школьники подошли, на нас смотрят. Видят, мы только до двадцати считать умеем, кричат:
А мы не знаем.
Алик в зелёной шапочке кричит:
Алик в красной шапочке говорит:
Слишком много. Сразу 100 не может быть.
Школьники над нами хохочут, а мы уже не хохочем.
Много нам деревьев посадили.
Алик в красной шапочке говорит:
Как ты думаешь, чего больше: деревьев во дворе или людей в доме?
Дом у нас громадный.
Людей, пожалуй, больше, - говорю.
Алик говорит:
И я так думаю.
Вот она, какая штука!
ЗАДАЧИ
Мы стали выдумывать разные задачи и решать.
То Алик в краской шапочке ко мне подскакивает:
Купили 5 килограммов картофеля, 2 килограмма, пока несли, из сетки высыпались на улицу. Сколько килограммов картофеля осталось в сетке?
То Алик в зелёной шапочке подбегает:
Ехали 15 машин в одну сторону, а 13 машин в другую сторону. 3 машины остановились. Сколько машин не остановилось?
Или я подскакиваю к двум Аликам:
Купили ребёнку пальто. Он полез через забор и разорвал пальто в одном месте на 25 мелких кусочков, но они ещё держались. В это время на него напала собака и вырвала те 25 кусочков и вдобавок вырвала ещё 13 кусочков. Сколько всею кусочков вырвала собака? Алики кричат:
Что же у него тогда от пальто осталось? Ничего, выходит, не осталось?
Какое ваше дело? - говорю. - Осталось что-нибудь или не осталось, вы в сторону не отвлекайтесь, я спрашиваю: сколько всего кусочков отлетело от пальто?
Алик в красной шапочке говорит:
Раз всё пальто разлетелось, так нечего и считать.
Какое ваше дело, - кричу, - разлетелось всё пальто или не всё пальто? Вы мне кусочки сосчитайте!
Алик в зелёной шапочке говорит:
А пуговицы куда делись?
Про пуговки и будет другая задача.
В конце концов они кусочки сосчитали, всё правильно у них получилось, долго спорили. Я им про пуговицы предложил: «Один мальчик проиграл в пуговичный футбол 28 пуговиц. Ни одной пуговицы у него не осталось. Сколько было у него пуговиц?»
Молодцы! - говорю. - Талантливые вы ребята, сразу догадались, что считать нечего!
СОСЧИТАЙ-КА
Однажды Алик в красной шапочке мне такую задачу задал: «20 верблюдов шли в пустыне, устали, дальше идти не могут. Тогда им на помощь послали 40 вертолётов, и на вертолётах верблюдов увезли домой. Сколько было верблюдов и вертолётов?»
Я сразу сказал, что верблюд на вертолёте не поместится, а он говорит: «Смотря какой верблюд, очень даже поместится». Я по этому поводу даже в газету написал: «Дорогая редакция, очень вас прошу ответить мне, может ли верблюд поместиться в вертолёте?» И ещё я никак не мог понять, с какой стати 40 вертолётов послали, если верблюдов 20? На одного верблюда по два вертолёта, что ли? Оказывается, просто так, чтобы труднее было сосчитать.
Самим выдумывать задачи не так-то просто, вот у нас и происходили споры.
НОВОСТИ
Однажды отец меня спрашивает:
Сложение и вычитание ты знаешь, а умеешь ли ты делить?
Чего делить? - спрашиваю.
А можешь ли ты умножать? 3 помножить на 2, сколько будет?
Я не знал, сколько будет.
А 8 разделить на 2, сколько будет?
Я молчал.
Я не мог ни делить, ни умножать. Я такое впервые слышал.
Подумай, подумай, - сказал отец, - раздели 8 на 2 части.
Я крепко думал, отвернулся, чтобы отец не видел, как я на пальцах высчитываю, и так ничего не высчитал.
Тогда сказал:
Вот ещё новости!
И рукой махнул, будто я просто не хочу решать, а на самом деле не мог. Отец сказал:
Впереди у тебя ещё много будет новостей, не воображай, пожалуйста.
Я ещё раз махнул рукой и пошёл к ребятам, а отец вслед мне засмеялся:
Эх ты, четырьмя...
Алики сначала не поверили, что деление и умножение бывает, они думали, всю арифметику уже знают.
А может быть, твой отец пошутил? - говорят. - Может он так шутить, как ты думаешь?
Нет, он не шутит, - сказал я.
Вот ещё новости! - сказали Алики.
Сплошные новости, - сказал я.
ДЕСЯТИКЛАССНИКИ
Мы поняли в конце концов, как делить и умножать, и с утра до вечера только и делали, что делили и умножали. Родители даже беспокоились за наши головы, как бы они не устали. Мы родителей уверяли, что ничего с нашими головами не произойдёт, тем более у нас их целых три: моя голова, Алика в зелёной шапочке и голова Алика в красной шапочке.
Мы нашли задачник и решали по задачнику.
Мы могли любому первокласснику дать фору, если б захотели.
Эй, школьник, - кричали мы, - скажи: сколько будет два помножить на три?
Первоклассник растерянно останавливался.
Мы ещё умножение не проходили, - говорил он испуганно.
А разделить ты что-нибудь можешь?
Оказывалось, они ещё деление тоже не проходили - и он не мог ничего разделить.
Что же вы так медленно учитесь? - кричали мы. Первоклассники очень удивлялись, звали нас к себе в класс учиться, а мы говорили:
Чего нам с вами учиться, нам с вами нечего учиться, нам сразу в десятый класс надо, последний год отучимся и на работу пойдём!
Неужели в десятый?- удивлялись они.
Мы ходили с гордо поднятой головой, как настоящие десятиклассники. А потом пошли в школу, в первый класс.
Учитель удивлялся, как мы быстро, легко решаем любые задачи, интересовался даже, как нам это удаётся. А мы отвечали:
Очень просто.
Нас всем ставили в пример.
Мы всегда поднимали руки, когда учитель спрашивал, такого случая не было, чтобы мы не знали.
Иногда весь класс не мог решить задачу, кроме нас троих.
Мы-то всегда могли.
СЛУЧАЙ
Один интересный случай произошёл с двумя нашими одноклассниками, которые не умели считать.
Недельный школьный завтрак стоил 96 копеек. Родители им давали 1 рубль, так что 4 копейки у них каждую неделю оставались.
Тогда они решили копить остатки: они мечтали купить на двоих какую-то вещицу, кажется, электровоз на восьми батарейках. В течение года они могли бы накопить некоторую сумму.
Они держали свои деньги по очереди друг у друга.
Сегодня один носит их с собой, завтра другой носит.
Мол, сумма общая, значит, и носить по очереди надо. Они друг другу вполне доверяли свои сбережения.
Родителям они ничего не сообщали, - может, напрасно, но не в этом суть. Может, им хотелось удивить родителей: на свои личные сбережения, мол, вещь приобрели, не досаждали папе с мамой; плохого в этом так или иначе ничего нет.
Кое-что у них накопилось, до покупки, естественно, пока далеко. Один другого спрашивает:
Сколько у нас там?
Я посчитал, - говорит.
Так сколько же у нас?
Я посчитал, а сколько - не знаю.
Ну-ка, дай я посчитаю.
Считает, считает и говорит:
Я знаю, сколько тут.
Сколько?
Ровно столько, сколько получилось.
А сколько получилось?
А тебе-то какое дело?
Как так? Деньги ведь общие!
Бери тогда сам считай.
Я посчитаю.
И я посчитал.
Так сколько же у нас получилось?
Они стоят со своими деньгами, не зная, сколько у них.
Один говорит:
Электровоз стоит пять рублей, а у нас больше или меньше?
Другой говорит:
Может быть, у нас уже набралось пять рублей, давай кого-нибудь спросим.
Может быть, у нас на два электровоза набралось, тогда каждому по электровозу получится?
А вдруг на три электровоза набралось, куда тогда мы третий денем?
Хорошо, если на четыре электровоза хватит, каждому по два достанется.
Они договорились до того, что если каждому по пяти электровозов будет, они потом будут копить на заправочную станцию.
В это время мимо проходил второклассник, и они его попросили посчитать.
Тот согласился, но поставил свои условия. Он сказал:
И он посчитал им всё как есть, честно, ни копейки не утаив, и они дали ему на билет в кино 36 копеек, хотя он просил 35. Он сказал, что с детства любит сидеть на хороших местах.
После чего у них осталось 4 копейки.
Ровно столько, сколько осталось у одного из них после первой недели.
Чего же вы к нам не обратились, мы бы вам без всякого билета посчитали,- сказали мы.
Они испуганно говорят:
Мы сами... мы сами...
Очень даже справедливые слова!
Если ты не знаешь цифр, то сядешь не в тот трамвай, автобус, троллейбус и поедешь не в ту сторону.
Ты не сможешь различить время на часах и всюду опоздаешь.
Не будешь знать, что значит много и что значит мало.
А если бы ни один человек на Земле не умел бы считать, так это даже трудно себе представить, что тогда было бы.
А если бы люди путались, как я запутался с собаками в таком пустячном счёте? Тоже трудно себе представить.
Если, к примеру, в космическом корабле произойдёт малейшая ошибка, совсем вроде бы ничтожная, если в таком деле ошибиться в счёте хотя бы на одну самую маленькую цифру, произойдёт катастрофа, погибнут люди, пропадёт корабль.
Если бы архитекторы не высчитали всё до точности, все дома свалились бы до того, как их закончили строить.
«Была победа. Салют. Радость. Цветы. Солнце. Синее море...
- Ура! - орал Боба. - Ура!
Возвращались домой солдаты.
Но мой папа, мой добрый папа, никогда не вернётся...»
Так кончается повесть. Когда я прочёл её впервые, эта последняя фраза долго звучала в моих ушах. И всплывала потом всякий раз, когда я открывал любую из голявкинских книжек.
Много личного, выстраданного вложил писатель в свою лучшую повесть. Правда, его собственному отцу удалось вернуться с войны, но создавалась повесть вскоре после его смерти, которую сын, видимо, пережил тяжело. Повесть автобиографична: «добрый папа» очень напоминает отца Виктора Голявкина.
«В жизни мой отец был человеком честным и редчайшей доброты,- вспоминает писатель.- Он отдавал всё нам, детям. Он очень любил нас. Был трудолюбив. Мне легко было писать книгу о своём отце. Так что считайте: писателем мне отец в какой-то степени помог стать... Сейчас мне очень печально: отец мой умер, так и не увидев ни одной моей книжки».
Великая Отечественная была уже второй войной для голявкинского отца: ещё в Гражданскую он (как и герой повести) скакал «на коне с шашкой», чем и покорил прекрасную бакинку, дочь русского межевого инженера Шарина, свою будущую жену. А потом окончил консерваторию и хотя и не стал дирижёром, но, по словам своего учителя, будущего дирижёра Большого театра Н.С. Голованова, был рождён для того, чтобы держать дирижёрскую папочку...
Имена у папы в жизни и папы в книге одинаковые, да и в характерах много общего. В «Арфе и боксе» есть эпизод, основанный на подлинном случае из жизни писателя. Когда Виктору было пять лет, подошли они с отцом к лотку выпить газировки. Пока продавец наполнял стаканы, малыш стал крутить краник, и вода брызнула в лицо продавцу. Тот дал мальчонке подзатыльник, а отец в ответ стукнул продавца кружкой, чтоб никогда не смел бить детей. Скандал, шум, угрозы... «Папа, пойдём домой!» - умоляет мальчик. А отец отвечает невозмутимо: «Нет, почему же, вот теперь мы и выпьем спокойно газированной водички...»
Странно, казалось бы, сравнивать Голявкина и Гайдара: слишком разные это писатели. Разные, да не совсем: добрый папа - герой как раз гайдаровского типа. То есть не просто гайдаровского, он напоминает самого Гайдара. По своей биографии, по жизненной позиции, по реакции на окружающее... В годы, когда автомобиль был большой редкостью, Гайдар однажды на последние деньги заказал такси, выбрав самую роскошную по тому времени машину, посадил в неё кучу ребят и отправился с ними за город. Когда ему кто-то попенял на эти «напрасные расходы», он отвечал, улыбаясь: «А вы видели: на этой машине антенна! Там же радио! Подумайте только: машина мчится сто километров в час, вокруг берёзы, поля, колокольчики, а мы - слушаем Чайковского!!!»
Как это похоже на доброго папу (из повести Голявкина), который приносит домой целыми ящиками мандарины, а если дети просят мороженого, дает им под мороженое целый таз, а на возражение жены отвечает: «Больше они не съедят, чем смогут!» Да и сами фразы доброго папы очень напоминают гайдаровские. На вопрос жены: «Как с деньгами? Сумеем ли мы всё же съездить на дачу?» - папа отвечает: «- Может, мы сумеем. Но может быть, и не сумеем. Но если мы даже и не поедем, то не беда - жизнь и так прекрасна!» И философия, и стиль типично гайдаровские!
По-гайдаровски просто реагирует папа на объявление войны: «...Вошёл и сказал одно слово:
- Война!
Он не любил говорить много слов».
Образ доброго папы оказался в повести столь безраздельно главным, что другая повесть Голявкина, как бы продолжающая эту, «Полосы на окнах», где отец рассказчика уже ни разу не появляется на сцене, при всех своих достоинствах оказывается куда беднее этой. Хотя и там есть сильные, хватающие за душу сцены.
Повестью «Мой добрый папа» Голявкин доказал, что его необычный и, казалось бы, по самой своей природе несерьёзный стиль пригоден для выполнения самых больших и сложных художественных задач.
Почти столь же значителен, как добрый папа, другой герой Виктора Голявкина учитель рисования Петр Петрович из повести «Рисунки на асфальте». К слову сказать, ему не повезло в критике. Даже упомянутый нами Сергей Владимиров, лучше других понявший творческую манеру Голявкина, остаётся в недоумении, когда заходит речь об этом герое. Ему кажется, что судьба этого человека «настораживает, немного пугает». «У Петра Петровича было всё, чтобы стать художником: любовь к искусству, готовность отдаться своему делу, уверенность в правильности пути, может быть, даже талант. Почему же он терпит неудачу?»
«Терпит неудачу», по-видимому, здесь означает: почему он только рассказывает ученикам о великих мастерах, а сам создаёт одну-единственную картину, да и то, как можно понять, далеко не великую?
Но ведь причины этого отлично объяснены в повести - там, где герой подслушивает рассказ Петра Петровича, доносящийся из учительской сквозь скрежет трамвая (стилистическая манера Голявкина приходится тут как нельзя кстати): «- Настроение... положение... состояние... Ленинград. Я... Академия художеств... провалился... волновался... женился...
Всё это время трамвай скрежетал. Скрежещет на повороте. Петр Петрович стал совсем тихо говорить:
Так же, как и я, Суриков... в своё время... сын родился... второй раз провалился... учился... в конце концов... недоучился... Война... дожди... болота... ранен... Волга.. Днепр... ничего не поделаешь... Одер... Варшава... Кёнигсберг... Берлин... шесть, семь, восемь... Баку...»
Кому всё ещё неясно, поясним: Петр Петрович просто не успел стать художником: война, ранения, большая семья, учёба урывками. Он без остатка отдал себя людям, а до себя самого у него попросту не дошли руки. Но я не рискнул бы назвать его судьбу несчастливой. Да, сам он не стал большим художником, зато, может быть, он воспитал таковых. Да и из сыновей его могут вырасти хорошие люди. Пусть старший сын пока только ищет себя и изображает отца в виде кубика и квадрата (увы, здесь писатель иронизирует над самим собой...), но после смерти Петра Петровича он ведь устыдился этого и уничтожил свой «шедевр»...
Нет, не поворачивается язык назвать Петра Петровича «терпящим неудачу»! Да, ему не удалось осуществить всё, что он задумал. Но сам образ его жизни был великим примером для других. Быть настоящим человеком, независимо от профессии, это тоже талант. И если бы, скажем, Альберт Эйнштейн не был физиком, Антуан де Сент-Экзюпери - лётчиком и писателем, а Михаил Светлов - поэтом, они все равно были бы замечательными людьми, потому что у каждого из них был ещё один, не менее удивительный талант - талант человечности.
Девочка играла с папой в города. Я стоял за ними в очереди.
Оренбург, - сказал папа.
Девочка наморщила лоб. Следующий город должен был начинаться на «г». Она морщила лоб и молчала. Папе надоело ждать.
Ну вспомни, - сказал он.- Есть такой город, названный в честь известного писателя.
Голявкин?! - обрадованно воскликнула девочка. На лице её папы отразилось недоумение.
Что, есть такой известный писатель? - спросил он почему-то у меня.
Конечно, есть!- сказала девочка.
Есть, - подтвердил и я.
Надо же, - произнёс папа, - а я не читал.
Этот разговор я передал Виктору Голявкину. Он решил, что я его разыгрываю. Он не допускает, чтобы кто-то разыгрывал его. Когда ему кажется, что его разыгрывают, он начинает смеяться. Он смеётся так громко и заразительно, что любой собеседник начинает невольно вторить.
Через три минуты уже было непонятно, кто кого смешит.
В следующий раз думай, что говоришь, - сказал он мне па прощанье. Я лишь кивнул, потому что говорить был уже не в силах, ослаб до предела от безудержного смеха, которым он меня заразил. В отличие от меня сам Виктор был свеж и полон сил. Я с завистью смотрел на него и думал: «Есть же на свете такие редкие люди, которые владеют тайной смешить людей».
В Ленинграде Виктор Голявкин стал известен как писатель, когда был ещё студентом Академии художеств. В академии опытные преподаватели учили его рисовать и писать картины, а он писал ещё и рассказы, короткие и смешные. Эти рассказы кочевали по студенческим общежитиям, исторгая фонтаны смеха. Никто не предполагал, что происходит рождение замечательного детского писателя. Думали, вот закончит Виктор Голявкин свою академию, станет художником. Будет выставлять рисунки на выставках или иллюстрировать книжки. Он и в самом деле вскоре проиллюстрировал книжку для детей, автором которой был... Виктор Голявкин. Она называлась - «Тетрадки под дождём». И сразу же стал и знаменитым, и любимым детским писателем.
Далеко не всех писателей могут узнать и полюбить по первой книжке. Его же вхождение в детскую литературу было мощным и загадочным. Он никогда не был писателем начинающим, он сразу же стал известным Виктором Голявкиным.
Его повесть «Мой добрый папа» является, на мой взгляд, одной из самых замечательных книжек во всей мировой детской литературе. Когда она вышла в свет, её читали по радио. Много раз. По ней сделали фильм. Её перевели на многие языки мира. Повесть начинается фразой: «Я никогда не хочу обедать». Она о человеке, который не пришёл с войны. Грустная повесть. Светлая повесть. Очень-очень человечная.
Потом пришёл черёд «Рисунков па асфальте». Книжка о мальчишках, мечтающих стать художниками. Книжка, написанная художником о своём детстве. Когда я читал эту книжку, я думал о том, что художники видят острее, чем мы - обыкновенные люди. Они понимают язык красок и линий. Я думал о том, как художник Виктор Голявкин помогает писателю Виктору Голявкину. Улицы, дома, асфальт, излучина залива, зной, ветры - благодаря писателю и я острее всё это видел, чувствовал, ощущал.
Никто не может определить, насколько мы становимся богаче, прочитав книгу талантливого писателя. Да и как это сделаешь? Одно только ясно: если ты читал книгу запоем, если ты смеялся или плакал над её страницами, твоё сердце научилось любить сильнее, чем прежде. Если тебя восхитил описанный пейзаж, значит, тебе стала доступнее земная красота. Если ты почувствовал музыкальность фраз, заметил ритмику, то, значит, ты стал на шаг ближе к постижению гармонии. «Ничто ниоткуда не возникает без причины»,- утверждали ещё древние. Поэтому личные наши достоинства определяются и тем, сколько мы прочитали в детстве книг, и тем, как мы их читали. Премудрость читать книги открывается далеко не сразу. Но тем, кто очень стремится к этому, она рано или поздно откроется.
Что же касается книг Виктора Голявкина, то у них есть ещё одно замечательное свойство - они и просты и сложны одновременно. Они смешат. Но вдруг ты ощущаешь в горле комок и тебе хочется плакать. Чтобы создать такие книги, нужны большой талант и высокое писательское мастерство.
Возьмите в библиотеках его книги «Мой добрый папа», «Рисунки на асфальте», «Один, два, три...», «Города и дети»... Прочитайте его повести и рассказы. Перечитайте их заново, если вы их уже когда-то читали.
И ещё: пусть, как всегда, в его книгах значатся слова: «Рисунки автора».
Вы слышали, что Виктору Голявкину исполняется шестьдесят лет? - спросил меня один товарищ.
Как так шестьдесят? Откуда взялись? - удивился я такому повороту событий. - Я его знал вот такусеньким, с чёлкой, он тогда из Баку приехал в Ленинград учиться в Академии художеств. Такой весёлый был, всё смеялся. Как будто его щекочут.
И вот ему уже шестьдесят лет, - настаивал на своём товарищ.
Я задумался и вдруг вспомнил, что мне тоже скоро будет шестьдесят лет. Сначала было пятьдесят, до того сорок, тридцать, двадцать, десять, а в самом начале ничего не было. Теперь стало шестьдесят.
Я поехал к Виктору Голявкину, пожал ему руку, сказал:
Поздравляю тебя, Витя, с твоим шестидесятилетием.
Он засмеялся:
А я тебя с твоим.
Чего же ты смеёшься? - спросил я у Виктора Голявкина. - Чего же тут смешного?
А смешно, - сказал он,- у меня моё, у тебя твоё. Давай сложим вместе и отметим с тобой наше стодвадцатилетие.
Я напомнил ему, что мне ещё нет шестидесяти. Он сказал:
А мы подождём. Нам теперь спешить некуда.
Лицо Виктора Голявкина не выражало ничего другого, кроме доброты ко мне. Я надеюсь, моё лицо выражало доброту к Вите Голявкину, товарищу моей молодости. За всю нашу общую с ним жизнь мы ни разу не рассердились друг на друга. На сердитых воду возят.
Путь у нас с Виктором Голявкиным был тернистый. Кому попалось на пути больше терниев, не в этом суть. Тернии - это такие колючки... Путь настоящего мужчины всегда тернистый. Особенно если мужчина при выборе профессии решит стать писателем. Тут без колючек не обойтись. Не всё сразу, не всё сразу. Об этом у Виктора Голявкина есть рассказ «Среди потока самотёка».
«Убедившись в том, что я ничего не умею делать, я начал писать рассказы. Я посылал их во все журналы и везде получал отказы.
Но это меня не останавливало. Многие писатели начинали таким же образом, можно вспомнить Джека Лондона. Он тоже не сразу пробился, не сразу стал великим писателем. Мысль, что я не умею писать рассказы, мне даже в голову не приходила. Невозможно же, в самом деле, даже рассказы писать не уметь!»
Виктор Голявкин много работал над собой и научился писать рассказы - только держись!
Знаете, ребята, писателя Виктора Голявкина?
Воображаю себе, как поднимается лес рук, будь то в классе, в целой школе, в пионерлагере - всюду, где научились читать:
Знаем, знаем! Как же, как же: «Как я под партой сидел», «Никакой я горчицы не ел», «Тыква в сундуке», «Пара пустяков». И многое другое.
Виктор Голявкин пишет рассказы для детей и для взрослых. Особой и разницы не делает между детьми и взрослыми: дети подрастут, станут взрослыми, ещё поживут и опять впадут в детство. Рассказов Голявкин написал штук двести.
Такое множество рассказов не упомнить даже по названиям. Рассказы - короткие, есть по полстранички, даже по несколько строчек. Рассказы сложены в книжки, каждой книжке автором придумано интересное название: «Тетрадки под дождём», «Рисунки на асфальте», «Привет вам, птицы», «Я жду вас всегда с интересом».
В 1969 году вышел в свет роман Виктора Голявкина «Арфа и бокс». Роман большой, в нём много страниц, множество разных действующих лиц, юных и взрослых, всяких событий, происшествий, движений души, благородных и скверных поступков, как в жизни бывает. Герои романа «Арфа и бокс» живут в городе Баку, на берегу Каспийского моря. Погода там большей частью жаркая, солнечная. Роман неоднократно переиздавался: выйдет в свет - его тут же и раскупят, так интересно читать.
Но почему «арфа», почему «бокс»? В отношении «бокса» сразу отвечу: Виктор Голявкин, когда жил в Баку, учился в школе, занимался боксом, даже стал чемпионом в юношеском разряде. Про «арфу» поищем ответа у самого автора. И найдём:
«Итак, я занялся арфой, - пишет Виктор Голявкин. - Арфа была куда хуже рояля. Струны всё время рябили в глазах, и я дёргал не ту струну. Мой педагог нервничал. Он кричал мне прямо в ухо: «Не та струна, бог мой, совсем не та, я буду бить вас по пальцам». Я сносил оскорбления и подзатыльники. И продолжал дергать струны не те, что нужно.
После нескольких лет занятий на арфе я вдруг увлёкся боксом. Этот спорт восхитил меня. Удары по носу, по челюсти, в печень, в селезёнку приводили меня в восторг. Я пропадал в спортзале целыми днями. У меня опухали нос и губы, и синяки закрывали глаза. Я был счастлив».
Синяки лучше, чем арфа, так думал герой романа, но не сам его автор. Сам автор покончил с боксом, поехал в Ленинград поступать в Академию художеств, учиться живописи, то есть опять-таки искусству. Арфа - тоже искусство.
Получив диплом Академии художеств, Виктор Голявкин... забросил живопись, принялся сочинять рассказы, повести... Хотя... как так забросил? Голявкин не пишет рассказ, а живописует, находя свои краски, каких ни у кого больше нет.
И сам рисует картинки к своим книжкам: к «Тетрадкам под дождём», «Рисункам на асфальте», «Скачкам в горах»...
Писатель Виктор Голявкин много, много смеётся... Но иногда, редко, он плачет. У него есть повесть «Мой добрый папа» о том, как... у мальчика был добрый папа. Папа был музыкант, в Гражданскую войну был красным конником. У него сохранилась с Гражданской войны большая шашка. Мальчику хотелось, чтобы папа опять стал военным, надел бы шашку... Потом началась война, папа ушёл на фронт воевать с фашистами. На фронте папу убили...
«...Папа мой украшает ёлку. Сначала мы украшали все вместе - я, мама, Боба и папа, - потом мы пошли спать, а папа остался. Он ходил вокруг ёлки на цыпочках и говорил сам с собой. Но я слышал, что он говорил, хотя он говорил очень тихо, я видел его и слышал: «Вот этот заяц пойдет сюда, нет, пожалуй, сюда... А вот этот шар перевесим вот так... ну, а это уже никуда не годится - три шара вместе! Куда ни шло два, но не три же! Мы их перевесим...» - «Иди спать», - говорит ему мама. «Спите, спите, - говорит он, - я хочу этот шар перевесить. И вот эту грушу...» Потом он садится на стул. Долго смотрит на ёлку...
Это было в прошлом году.
Больше я не увижу папу.
Мой папа убит...»
В повести «Мой добрый папа» Виктор Голявкин рассказал про своего папу и про себя. Эта повесть о том, что нет ничего на свете выше, чем доброта. Всё творчество Виктора Голявкина учит нас доброте друг к другу, любви...
1. Голявкин В. Один, два, три... - Л.: Детская литература, 1969.
2. Голявкин В.В. Болтуны: Рассказы, повести.- М.: Стрекоза, 1999.
3. Горышин Г. Польза рукопожатия. О рассказах В. Голявкина / Аврора. - 1997. - № 10-12.
4. Конев С. В книгах и в жизни. К 60-летию В. Голявкина / Семья и школа. - 1989.- № 8.
5. Поликовская Л. Виктор Голявкин / Антология мировой детской литературы. Том 1. А-Г. - М.: Аванта+, 2003.
