Полинезийские аборигены. Полинезия

Полинезия (от греч. слов «поли» - много и «несос» - остров) - часть Океании , наряду с Микронезией и Меланезией . Эти части делятся по этническому признаку, население каждой из них составляет языковую группу родственных языков, и все вместе они входят в австронезийскую семью .

Местоположение Полинезии - большой треугольник (так называемый полинезийский треугольник) в Тихом океане между Гавайскими островами на севере, Новой Зеландией на юге и островом Пасхи на востоке.

Сюда входят островные группы: Гавайские , Самоа , Тонга , Общества , Маркизские , Туамоту , Тубуаи , Тувалу (бывш. Эллис), Кука , Лайн , Феникс , а также одиночные остров Пасхи (Рапануи ), острова Питкэрн , остров Ниуэ и др. Особое место занимает Новая Зеландия , состоящая из двух крупных островов (Северный и Южный) и ряда мелких.

Другие относительно крупные острова - Гавайи , Оаху , Мауи , Кауаи (Гавайские), Савайи , Уполу , (Самоа), Тонгатапу (Тонга), Таити (Общества), Фату-Хива , Нуку-Хива и Хива-Оа (Маркизские). Это, как правило, вулканические острова, но большая часть островов - коралловые .

Природные условия

Полинезия расположена в субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшей мерой в умеренном поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много - до 2000 мм в год. Нередки штормы , тайфуны .

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии , рододендроны , кротоны , акации , фикусы , бамбук , панданус , хлебное дерево . Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии (острова Тубуаи) и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура опускается порой до 18 °С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат её ближе к английскому.

Языки и народы

Чаще всего название народа и языка сходны и являются производными от названия группы островов. Наиболее крупные народы Полинезии: гавайцы , самоанцы , таитяне , тонганцы , маори (новозеландцы), маркизцы , рапануйцы , туамотуанцы , тувалуанцы , токелауанцы , Ниуэанцы , пукапуканцы , тонгареванцы , Мангареванцы , манихикийцы , тикопианцы , увеанцы , Футунанцы и др. Языки: соответственно гавайский , самоанский , таитянский , тонганский (к нему очень близок язык ниуэ), маорийский (имеет диалекты раротонга и аитутаки на о-вах Кука), маркизский (хиванский), пасхальский (рапануйский), токелауский , тувалуский , туамотуанский и тубуайский (очень близки таитянскому), мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков - малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Так, например, в гавайском языке всего лишь 15 звуков и из них только 7 согласных (в , х , к , л , м , н , п ) и гортанная смычка . Во всех языках встречается звук р либо л , но вместе эти звуки ни в одном языке не встречаются.

Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

Этногенез и история

Данные генетики

Прародина

Контакты с европейцами

Считается, что первым европейцем, увидевшим Полинезию, был Ф. Магеллан . Он в 1521 году достиг одного из островов в группе Туамоту и назвал его Сан-Пабло. Тонга открыты в г. Я. Лемером и В. Схаутеном , и в - А. Тасманом . А. Менданья открыл Маркизские острова в . Я. Роггевен открыл некоторые острова Самоа в 1722 год . Тасман открыл Новую Зеландию в 1642 году , Д.Кук острова Кука и о. Ниуэ , 1767 г. - официальное открытие Таити капитаном Семюэлем Уоллесом . В изучение Полинезии внесли важный вклад французские и русские мореплаватели, Луи Антуан де Бугенвиль , Ж. Ф. Лаперуз , И. Ф. Крузенштерн , Ю. Ф. Лисянский , О. Ю. Коцебу , М. П. Лазарев .

Первый контакт гавайцев с европейцами состоялся в г., с экспедицией Д.Кука. Туземцы приняли его за своего бога Лоно , который, согласно легенде, должен был вернуться на плавучем острове. Но при повторном визите, в г., он был убит островитянами, когда пытался силой вернуть украденный вельбот . Этот случай, однако, не повлиял на мирное отношение к другим мореплавателям.

Полинезийцы верят, что глубокие и дремучие участки леса населяют карликовые существа, типа людей, «понатурэ». Эту веру ученые связывают с воспоминаниями о предшественниках полинезийцев на островах, которые были вытеснены и вымерли. Это народ типа негритосов на Филиппинах, африканских пигмеев .

В изобразительном искусстве главное место принадлежит резьбе по дереву и скульптуре. У маори резьба достигла высокого уровня, они украшали лодки, детали домов, вырезали статуи богов и предков, такая статуя стоит в каждой деревне. Основной мотив орнамента - спираль . Каменные статуи моаи создавали на о. Пасхи и на Маркизских о-вах и др.

См. также

Напишите отзыв о статье "Полинезийцы"

Примечания

Литература

• Энциклопедия «Народы и религии мира ». - М, 1998.

Ссылки

Просмотр этого шаблона Микронезийцы Меланезийцы Папуасы Полинезийцы Европейцы

Просмотр этого шаблона Общая информация Страны и территории Столицы и крупнейшие города Полинезийские народы Полинезийские языки

Отрывок, характеризующий Полинезийцы

– Остановись, Звёздная... Твой Путь не закончен ещё. Ты не можешь идти Домой. Возвращайся в Мидгард, Мария... И береги Ключ Богов. Да сохранит тебя Вечность.
И тут, мощная фигура незнакомца начала вдруг медленно колебаться, становясь совершенно прозрачной, будто собираясь исчезнуть.
– Кто ты?.. Прошу, скажи мне, кто ты?!. – умоляюще крикнула Магдалина.
– Странник... Ты ещё встретишь меня. Прощай, Звёздная...
Вдруг дивный кристалл резко захлопнулся... Чудо оборвалось также неожиданно, как и начиналось. Вокруг тут же стало зябко и пусто... Будто на дворе стояла зима.
– Что это было, Радомир?!. Это ведь намного больше, чем нас учили!..– не спуская с зелёного «камня» глаз, потрясённо спросила Магдалина.
– Я просто чуть приоткрыл его. Чтобы ты могла увидеть. Но это всего лишь песчинка из того, что он может. Поэтому ты должна сохранить его, что бы со мной ни случилось. Любой ценой... включая твою жизнь, и даже жизнь Весты и Светодара.
Впившись в неё своими пронзительно-голубыми глазами, Радомир настойчиво ждал ответа. Магдалина медленно кивнула.
– Он это же наказал... Странник...
Радомир лишь кивнул, явно понимая, о ком она говорила.
– Тысячелетиями люди пытаются найти Ключ Богов. Только никто не ведает, как он по-настоящему выглядит. Да и смысла его не знают, – уже намного мягче продолжил Радомир. – О нём ходят самые невероятные легенды, одни – очень красивы, другие – почти сумасшедшие.

(О Ключе Богов и, правда, ходят разные-преразные легенды. На каких только языках веками не пытались расписывать самые большие изумруды!.. На арабском, иудейском, индусском и даже на латыни... Только никто почему-то не хочет понять, что от этого камни не станут волшебными, как бы сильно кому-то этого не хотелось... На предлагаемых фотографиях видны: иранский псевдо Мани, и Великий Могул, и католический "талисман" Бога, и Изумрудная "дощечка" Гермеса (Emeral tablet) и даже знаменитая индийская Пещера Аполлона из Тианы, которую, как утверждают сами индусы, однажды посетил Иисус Христос. (Подробнее об этом можно прочитать в пишущейся сейчас книге «Святая страна Даария». Часть1. О чём ведали Боги?))
– Просто сработала, видимо, у кого-то когда-то родовая память, и человек вспомнил – было когда-то что-то несказанно великое, Богами подаренное. А вот ЧТО – не в силах понять... Так и ходят столетиями «искатели» неизвестно зачем и кружат кругами. Будто наказал кто-то: «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не ведомо что»... Знают только, что сила в нём скрыта дюжая, знание невиданное. Умные за знанием гоняются, ну а «тёмные» как всегда пытаются найти его, чтобы править остальными... Думаю, это самая загадочная и самая (каждому по-своему) желанная реликвия, существовавшая когда-либо на Земле. Теперь всё только от тебя будет зависеть, светлая моя. Если меня не станет, ни за что не теряй его! Обещай мне это, Мария...
Магдалина опять кивнула. Она поняла – то была жертва, которую просил у неё Радомир. И она ему обещала... Обещала хранить удивительный Ключ Богов ценой своей собственной жизни... да и жизни детей, если понадобится.
Радомир осторожно вложил зелёное чудо ей в ладонь – кристалл был живым и тёплым...
Ночь пробегала слишком быстро. На востоке уже светало... Магдалина глубоко вздохнула. Она знала, скоро за ним придут, чтобы отдать Радомира в руки ревнивых и лживых судей... всей своей чёрствой душой ненавидевших этого, как они называли, «чужого посланника»...
Свернувшись в комок меж сильных рук Радомира, Магдалина молчала. Она хотела просто чувствовать его тепло... насколько это ещё было возможно... Казалось, жизнь капля за каплей покидала её, превращая разбитое сердце в холодный камень. Она не могла дышать без него... Этого, такого родного человека!.. Он был её половиной, частью её существа, без которого жизнь была невозможна. Она не знала, как она будет без него существовать?.. Не знала, как ей суметь быть столь сильной?.. Но Радомир верил в неё, доверял ей. Он оставлял ей ДОЛГ, который не позволял сдаваться. И она честно пыталась выжить...
Несмотря на всю нечеловеческую собранность, дальнейшего Магдалина почти не помнила...

Она стояла на коленях прямо под крестом и смотрела Радомиру в глаза до самого последнего мгновения... До того, как его чистая и сильная душа покинула своё ненужное уже, умершее тело.На скорбное лицо Магдалины упала горячая капля крови, и слившись со слезой, скатилась на землю. Потом упала вторая... Так она стояла, не двигаясь, застывшая в глубочайшем горе... оплакивая свою боль кровавыми слезами...
Вдруг, дикий, страшнее звериного, крик сотряс окружающее пространство... Крик был пронзительным и протяжным. От него стыла душа, ледяными тисками сжимая сердце. Это кричала Магдалина...
Земля ответила ей, содрогнувшись всем своим старым могучим телом.
После наступила тьма...
Люди в ужасе разбегались, не разбирая дороги, не понимая, куда несут их непослушные ноги. Будто слепые, они натыкались друг на друга, шарахаясь в разные стороны, и снова спотыкались и падали, не обращая внимания на окружаюшее... Всюду звенели крики. Плачь и растерянность объяли Лысую Гору и наблюдавших там казнь людей, будто только лишь теперь позволив прозреть – истинно увидеть ими содеянное...
Магдалина встала. И снова дикий, нечеловеческий крик пронзил усталую Землю. Утонув в рокоте грома, крик змеился вокруг злыми молниями, пугая собою стылые души... Освободив Древнюю Магию, Магдалина призывала на помощь старых Богов... Призывала Великих Предков.
Ветер трепал в темноте её дивные золотые волосы, окружая хрупкое тело ореолом Света. Страшные кровавые слёзы, всё ещё алея на бледных щеках, делали её совершенно неузнаваемой... Чем-то похожей на грозную Жрицу...
Магдалина звала... Заломив руки за голову, она снова и снова звала своих Богов. Звала Отцов, только что потерявших чудесного Сына... Она не могла так просто сдаться... Она хотела вернуть Радомира любой ценой. Даже, если не суждено будет с ним общаться. Она хотела, чтобы он жил... несмотря ни на что.

Но вот прошла ночь, и ничего не менялось. Его сущность говорила с ней, но она стояла, омертвев, ничего не слыша, лишь без конца призывая Отцов... Она всё ещё не сдавалась.
Наконец, когда на дворе светало, в помещении вдруг появилось яркое золотое свечение – будто тысяча солнц засветила в нём одновременно! А в этом свечении у самого входа возникла высокая, выше обычной, человеческая фигура... Магдалина сразу же поняла – это пришёл тот, кого она так яро и упорно всю ночь призывала...
– Вставай Радостный!.. – глубоким голосом произнёс пришедший. – Это уже не твой мир. Ты отжил свою жизнь в нём. Я покажу тебе твой новый путь. Вставай, Радомир!..
– Благодарю тебя, Отец... – тихо прошептала стоявшая рядом с ним Магдалина. – Благодарю, что услышал меня!
Старец долго и внимательно всматривался в стоящую перед ним хрупкую женщину. Потом неожиданно светло улыбнулся и очень ласково произнёс:
– Тяжко тебе, горестная!.. Боязно... Прости меня, доченька, заберу я твоего Радомира. Не судьба ему находиться здесь более. Его судьба другой будет теперь. Ты сама этого пожелала...
Магдалина лишь кивнула ему, показывая, что понимает. Говорить она не могла, силы почти покидали её. Надо было как-то выдержать эти последние, самые тяжкие для неё мгновения... А потом у неё ещё будет достаточно времени, чтобы скорбеть об утерянном. Главное было то, что ОН жил. А всё остальное было не столь уж важным.
Послышалось удивлённое восклицание – Радомир стоял, оглядываясь, не понимая происходящего. Он не знал ещё, что у него уже другая судьба, НЕ ЗЕМНАЯ... И не понимал, почему всё ещё жил, хотя точно помнил, что палачи великолепно выполнили свою работу...

– Прощай, Радость моя... – тихо прошептала Магдалина. – Прощай, ласковый мой. Я выполню твою волю. Ты только живи... А я всегда буду с тобой.
Снова ярко вспыхнул золотистый свет, но теперь он уже почему-то находился снаружи. Следуя ему, Радомир медленно вышел за дверь...
Всё вокруг было таким знакомым!.. Но даже чувствуя себя вновь абсолютно живым, Радомир почему-то знал – это был уже не его мир... И лишь одно в этом старом мире всё ещё оставалось для него настоящим – это была его жена... Его любимая Магдалина....
– Я вернусь к тебе... я обязательно вернусь к тебе... – очень тихо сам себе прошептал Радомир. Над головой, огромным «зонтом» висела вайтмана...
Купаясь в лучах золотого сияния, Радомир медленно, но уверенно двинулся за сверкающим Старцем. Перед самым уходом он вдруг обернулся, чтобы в последний раз увидеть её... Чтобы забрать с собою её удивительный образ. Магдалина почувствовала головокружительное тепло. Казалось, в этом последнем взгляде Радомир посылал ей всю накопленную за их долгие годы любовь!.. Посылал ей, чтобы она также его запомнила.
Она закрыла глаза, желая выстоять... Желая казаться ему спокойной. А когда открыла – всё было кончено...
Радомир ушёл...
Земля потеряла его, оказавшись его не достойной.
Он ступил в свою новую, незнакомую ещё жизнь, оставляя Марии Долг и детей... Оставляя её душу раненой и одинокой, но всё такой же любящей и такой же стойкой.
Судорожно вздохнув, Магдалина встала. Скорбеть у неё пока что просто не оставалось времени. Она знала, Рыцари Храма скоро придут за Радомиром, чтобы предать его умершее тело Святому Огню, провожая этим самым его чистую Душу в Вечность.

Первым, конечно же, как всегда появился Иоанн... Его лицо было спокойным и радостным. Но в глубоких серых глазах Магдалина прочла искреннее участие.
– Велика благодарность тебе, Мария... Знаю, как тяжело было тебе отпускать его. Прости нас всех, милая...
– Нет... не знаешь, Отец... И никто этого не знает... – давясь слезами, тихо прошептала Магдалина. – Но спасибо тебе за участие... Прошу, скажи Матери Марии, что ОН ушёл... Что живой... Я приду к ней, как только боль чуточку утихнет. Скажи всем, что ЖИВЁТ ОН...
Больше Магдалина выдержать не могла. У неё не было больше человеческих сил. Рухнув прямо на землю, она громко, по-детски разрыдалась...
Я посмотрела на Анну – она стояла окаменев. А по суровому юному лицу ручейками бежали слёзы.
– Как же они могли допустить такое?! Почему они все вместе не переубедили его? Это же так неправильно, мама!.. – возмущённо глядя на нас с Севером, воскликнула Анна.
Она всё ещё по-детски бескомпромиссно требовала на всё ответов. Хотя, если честно, я точно так же считала, что они должны были не допустить гибели Радомира… Его друзья... Рыцари Храма... Магдалина. Но разве могли мы судить издалека, что тогда было для каждого правильным?.. Мне просто по-человечески очень хотелось увидеть ЕГО! Так же, как хотелось увидеть живой Магдалину...
Наверно именно поэтому, я никогда не любила погружаться в прошлое. Так как прошлое нельзя было изменить (во всяком случае, я этого сделать не могла), и никого нельзя было предупредить о назревавшей беде или опасности. Прошлое – оно и было просто ПРОШЛЫМ, когда всё хорошее или плохое давно уже с кем-то случилось, и мне оставалось лишь наблюдать чью-то прожитую хорошую или плохую, жизнь.
И тут я снова увидела Магдалину, теперь уже одиноко сидевшую на ночном берегу спокойного южного моря. Мелкие лёгкие волны ласково омывали её босые ноги, тихо нашёптывая что-то о прошлом... Магдалина сосредоточенно смотрела на огромный зелёный камень, покойно лежавший на её ладони, и о чём-то очень серьёзно размышляла. Сзади неслышно подошёл человек. Резко повернувшись, Магдалина тут же улыбнулась:
– Когда же ты перестанешь пугать меня, Раданушка? И ты всё такой же печальный! Ты ведь обещал мне!.. Чему же грустить, если ОН живой?..
– Не верю я тебе, сестра! – ласково улыбаясь, грустно произнёс Радан.
Это был именно он, всё такой же красивый и сильный. Только в потухших синих глазах теперь жили уже не былые радость и счастье, а гнездилась в них чёрная, неискоренимая тоска...
– Не верю, что ты с этим смирилась, Мария! Мы должны были спасти его, несмотря на его желание! Позже и сам понял бы, как сильно ошибался!.. Не могу я простить себе! – В сердцах воскликнул Радан.
Видимо, боль от потери брата накрепко засела в его добром, любящем сердце, отравляя приходящие дни невосполнимой печалью.
– Перестань, Раданушка, не береди рану... – тихо прошептала Магдалина. – Вот, посмотри лучше, что оставил мне твой брат... Что наказал хранить нам всем Радомир.
Протянув руку, Мария раскрыла Ключ Богов...
Он вновь начал медленно, величественно открываться, поражая воображение Радана, который, будто малое дитя, остолбенело наблюдал, не в состоянии оторваться от разворачивающейся красоты, не в силах произнести ни слова.
– Радомир наказал беречь его ценой наших жизней... Даже ценой его детей. Это Ключ наших Богов, Раданушка. Сокровище Разума... Нет ему равных на Земле. Да, думаю, и далеко за Землёй... – грустно молвила Магдалина. – Поедем мы все в Долину Магов. Там учить будем... Новый мир будем строить, Раданушка. Светлый и Добрый Мир... – и чуть помолчав, добавила. – Думаешь, справимся?
– Не знаю, сестра. Не пробовал. – Покачал головой Радан. – Мне другой наказ дан. Светодара бы сохранить. А там посмотрим... Может и получится твой Добрый Мир...
Присев рядом с Магдалиной, и забыв на мгновение свою печаль, Радан восторженно наблюдал, как сверкает и «строится» дивными этажами чудесное сокровище. Время остановилось, как бы жалея этих двух, потерявшихся в собственной грусти людей... А они, тесно прижавшись друг к другу, одиноко сидели на берегу, заворожено наблюдая, как всё шире сверкало изумрудом море... И как дивно горел на руке Магдалины Ключ Богов – оставленный Радомиром, изумительный «умный» кристалл...
С того печального вечера прошло несколько долгих месяцев, принёсших Рыцарям Храма и Магдалине ещё одну тяжкую потерю – неожиданно и жестоко погиб Волхв Иоанн, бывший для них незаменимым другом, Учителем, верной и могучей опорой... Рыцари Храма искренне и глубоко скорбели о нём. Если смерть Радомира оставила их сердца раненными и возмущёнными, то с потерей Иоанна их мир стал холодным и невероятно чужим...
Друзьям не разрешили даже похоронить (по своему обычаю – сжигая) исковерканное тело Иоанна. Иудеи его просто зарыли в землю, чем привели в ужас всех Рыцарей Храма. Но Магдалине удалось хотя бы выкупить(!) его отрубленную голову, которую, ни за что не желали отдавать иудеи, так как считали её слишком опасной – они считали Иоанна великим Магом и Колдуном...

Так, с печальным грузом тяжелейших потерь, Магдалина и её маленькая дочурка Веста, охраняемые шестью Храмовиками, наконец-то решились пуститься в далёкое и нелёгкое путешествие – в дивную страну Окситанию, пока что знакомую только лишь одной Магдалине...
Дальше – был корабль... Была длинная, тяжкая дорога... Несмотря на своё глубокое горе, Магдалина, во время всего нескончаемо-длинного путешествия была с Рыцарями неизменно приветливой, собранной и спокойной. Храмовики тянулись к ней, видя её светлую, печальную улыбку, и обожали её за покой, который испытывали, находясь с рядом с ней... А она с радостью отдавала им своё сердце, зная, какая жестокая боль жгла их уставшие души, и как сильно казнила их происшедшая с Радомиром и Иоанном беда...
Когда они наконец-то достигли желанной Долины Магов, все без исключения мечтали только лишь об одном – отдохнуть от бед и боли, насколько для каждого это было возможно.
Слишком много было утрачено дорогого...
Слишком высокой была цена.
Сама же Магдалина, покинувшая Долину Магов, будучи малой десятилетней девочкой, теперь c трепетом заново «узнавала» свою гордую и любимую Окситанию, в которой всё – каждый цветок, каждый камень, каждое дерево, казались ей родными!.. Истосковавшись по прошлому, она жадно вдыхала бушующий «доброй магией» окситанский воздух и не могла поверить, что вот она наконец-то пришла Домой...
Это была её родная земля. Её будущий Светлый Мир, построить который она обещала Радомиру. И это к ней принесла она теперь своё горе и скорбь, будто потерянное дитя, ищущее у Матери защиты, сочувствия и покоя...
Магдалина знала – чтобы исполнить наказ Радомира, она должна была чувствовать себя уверенной, собранной и сильной. Но пока она лишь жила, замкнувшись в своей глубочайшей скорби, и была до сумасшествия одинокой...
Без Радомира её жизнь стала пустой, никчемной и горькой... Он обитал теперь где-то далеко, в незнакомом и дивном Мире, куда не могла дотянуться её душа... А ей так безумно по-человечески, по-женски его не хватало!.. И никто, к сожалению, не мог ей ничем в этом помочь.
Тут мы снова её увидели...
На высоком, сплошь заросшем полевыми цветами обрыве, прижав колени к груди, одиноко сидела Магдалина... Она, как уже стало привычным, провожала закат – ещё один очередной день, прожитый без Радомира... Она знала – таких дней будет ещё очень и очень много. И знала, ей придётся к этому привыкнуть. Несмотря на всю горечь и пустоту, Магдалина хорошо понимала – впереди её ждала долгая, непростая жизнь, и прожить её придётся ей одной... Без Радомира. Что представить пока что ей никак не удавалось, ибо он жил везде – в каждой её клеточке, в её снах и бодрствовании, в каждом предмете, которого он когда-то касался. Казалось, всё окружающее пространство было пропитано присутствием Радомира... И даже если бы она пожелала, от этого не было никакого спасения.
Вечер был тихим, спокойным и тёплым. Оживающая после дневной жары природа бушевала запахами разогретых цветущих лугов и хвои... Магдалина прислушивалась к монотонным звукам обычного лесного мира – он был на удивление таким простым, и таким спокойным!.. Разморенные летней жарой, в соседних кустах громко жужжали пчёлы. Даже они, трудолюбивые, предпочитали убраться подальше от жгучих дневных лучей, и теперь радостно впитывали живительную вечернюю прохладу. Чувствуя человеческое добро, крошечная цветная птичка безбоязненно села на тёплое плечо Магдалины и в благодарность залилась звонкими серебристыми трелями... Но Магдалина этого не замечала. Она вновь унеслась в привычный мир своих грёз, в котором всё ещё жил Радомир...
И она снова его вспоминала...
Его невероятную доброту... Его буйную жажду Жизни... Его светлую ласковую улыбку и пронзительный взгляд его синих глаз... И его твёрдую уверенность в правоте избранного им пути. Вспоминала чудесного, сильного человека, который, будучи совсем ещё ребёнком, уже подчинял себе целые толпы!..
Вспоминала его ласку... Тепло и верность его большого сердца... Всё это жило теперь только лишь в её памяти, не поддаваясь времени, не уходя в забвение. Всё оно жило и... болело. Иногда ей даже казалось – ещё чуть-чуть, и она перестанет дышать... Но дни бежали. И жизнь всё также продолжалась. Её обязывал оставленный Радомиром ДОЛГ. Поэтому, со своими чувствами и желаниями она, насколько могла, не считалась.
Сын, Светодар, по которому она безумно скучала, находился в далёкой Испании вместе с Раданом. Магдалина знала – ему тяжелей... Он был ещё слишком молод, чтобы смириться с такой потерей. Но ещё она также знала, что даже при самом глубоком горе, он никогда не покажет свою слабость чужим.
Он был сыном Радомира...
И это обязывало его быть сильным.
Снова прошло несколько месяцев.
И вот, понемногу, как это бывает даже с самой страшной потерей, Магдалина стала оживать. Видимо, приходило правильное время возвращаться к живущим...

Облюбовав крошечный Монтсегюр, который был самым магическим в Долине замком (так как стоял на «точке перехода» в другие миры), Магдалина с дочуркой вскоре начали потихоньку туда перебираться. Начали обживать их новый, незнакомый ещё, Дом...
И, наконец, помня настойчивое желание Радомира, Магдалина понемногу стала набирать себе первых учеников... Это была наверняка одна из самых лёгких задач, так как каждый человек на этом дивном клочке земли был более или менее одарённым. И почти каждый жаждал знания. Поэтому очень скоро у Магдалины уже было несколько сотен очень старательных учеников. Потом эта цифра переросла в тысячу... И уже очень скоро вся Долина Магов была охвачена её учением. А она брала как можно больше желающих, чтобы отвлечься от своих горьких дум, и была несказанно рада тому, как жадно тянулись к Знанию окситанцы! Она знала – Радомир бы от души этому порадовался... и набирала ещё больше желающих.
– Прости, Север, но как же Волхвы согласились с этим?!. Ведь они так тщательно охраняют от всех свои Знания? Как же Владыко допустил такое? Магдалина ведь учила всех, не выбирая лишь посвящённых?

Ма́ори - полинезийский народ, коренное население Новой Зеландии.
Самоназвание "маори" означает "обычные" / "естественные". Так в маорийских мифах обозначаются смертные люди, в отличие от божеств и духов. У маори существует легенда о том, как они прибыли в Новую Зеландию на 7 каноэ со своей прародины Гаваики. Современные исследования показывают, что необитаемая тогда Новая Зеландия была заселена полинезийцами около 1280 года нашей эры. К тому времени все нынешние места обитания человечества были уже населены. Прародина маори и всех полинезийцев - это остров Тайвань вблизи материкового Китая. Непосредственно в Новую Зеландию люди прибыли с островов Восточной Полинезии.

карта миграции полинезийцев в Новую Зеландию:

Маори и гигантская птица-моа. Фотоколлаж сделан в 1936 году. Моа были унитожены маори задолго до того, как в Новой Зеландии появились европейцы. По неподтверждённым свидетельствам, отдельные представители этих птиц ещё встречались в конце 18 — начале 19 века.

Менее чем через 4 века после заселения Новой Зеландии здесь появились первые европейцы. Это был голландский мореплаватель Абель Тасман. Встреча маори и европейцев, состоявшаяся в 1642 году, закончилась трагически: маори напали на высадившихся голландцев, убили нескольких матросов, съели их (маори практиковали каннибализм) и скрылись. Раздосадованный происшествием Тасман назвал это место Бухтой убийц.

Современные маори. Фото Джимми Нельсона

Вновь нога европейца ступила на новозеландскую землю только спустя 127 лет: в 1769 году сюда прибыла экспедиция Джеймса Кука, которая положила начало колонизации Новой Зеландии англичанами. Сам Джеймс Кук избежал зубов маори, однако был убит и съеден другим полинезийским народом - гавайцами.

К 1830 году численность европейцев в Новой Зеландии достигала 2 тысяч при 100 тысячах маори. Маори традиционно не имели товарно-денежных отношений и торговли, но практиковали товарообмен. Англичане выменивали у маори земли в обмен, например, на огнестрельное оружие.

художник Арнольд Фредерик Гудвин - Первый плуг в Новой Зеландии

В период между 1807 и 1845 годами между племенами Северного острова Новой Зеландии вспыхнули так называемые Мушкетные войны. Толчком к конфликту стало распространение среди маори огнестрельного оружия - мушкетов. Северные племена, в частности, давние соперники Нгапухи и Нгати Фатуа, первыми получили от европейцев огнестрельное оружие и нанесли друг другу и соседним племенам значительный урон. Всего в этих войнах погибло 18 с половиной тысяч маори, т.е. приблизительно пятая часть всех коренных жителей Новой Зеландии. К 1857 году в Новой Зеландии насчитывалось лишь 56 тысяч маори. Помимо войн, большой ущерб местному населению нанесли болезни, завезенные европейцами.

Мужчины из племен маори. Фотографии начала 20-го века:

В 1840 году Великобритания и часть вождей племён маори подписали письменный договор, получивший название Договор Вайтанги, в соответствии с положениями которого маори передавали Новую Зеландию под опеку Великобритании, но сохраняли свои имущественные права, а Великобритания получала исключительное право на покупку у них земельных угодий. Однако и после подписания договора между маори и англичанами возникали военные стычки.

Вожди племен маори:

Маори рубит флагшток с британским флагом. 1845 год

Англичане атакуют деревню маори. 1845 год

Художник Джозеф Мерретт. Маори (1846 год)

художник Джозеф Мерретт. Четыре маорийских девушки и молодой мужчина (1846 год)

девушка-маори

девушка-маори (1793 год)

мужчина и девушка маори:

девушки-маори:

В 1891 году маори составляли всего лишь 10% населения Новой Зеландии и им принадлежало 17% земли, в основном низкопробной.
В 30-е годы 20-го века численность маори стала увеличиваться, во многом благодаря введеному для маори семейному пособию, выдаваемому при рождении ребенка.

маорийская семейная пара, начало 20 века

девочки маори в европейской одежде

девушки маори

маорийский дед

маорийская бабушка

Сейчас в Новой Зеландии живут, согласно переписи 2013 года, 598,6 тыс. маори, что составляет 14,9% населения страны. Около 126 тысяч маори живут в Австралии и 8 тысяч в Великобритании.
Несмотря на то, что язык маори, наряду с английским, является государственным языком Новой Зеландии, большинство маори в повседневной жизни предпочитают английский. Около 50 тысяч человек свободно говорят на языке маори и около 100 тысяч понимают язык, но не говорят на нем.
Христианство вытеснило традиционные верования маори и сегодня большинство маори являются христианами разных ветвей, в том числе синкретичных культов, созданных в среде самих мори. Около 1 тысячи маори исповедуют ислам.

дети в новозеландском музее на экспозиции культуры маори

Мери Те Таи Мангакахиа (1868-1920) - маорийская феминистка, боровшаяся за права женщин маори

Несмотря на все попытки уравнять белых и маори, коренное население Новой Зеландии остается самой отсталой социальной группой в стране, уступая не только белым, но и мигрантам из Азии. У маори самый низкий уровень образования, они составляют половину от всех заключенных Новой Зеландии (при том, что они составляют всего лишь 14,9% от населения государства). Наконец, у маори продолжительность жизни ниже, чем у остальных новозеландцев. Это связано с тем, что у маори гораздо больший процент алкоголизма, наркомании, курения и ожирения.

современная женщина-маори:

современный мужчина-маори:

современные девушки-маори:

Новозеландский актер Ману Беннетт. Кровь маорийских воинов, текущая в его жилах, помогла актеру убедительно сыграть сурового гладиатора Крикса в американском сериале "Спартак: кровь и песок" (2010) и его продолжениях

Maureen Kingi - первая маори, завоевавшая титул Мисс Новая Зеландия. Это случилось в 1962 году

Художник Эдвард Коул. Девушка маори с яблоками (30-е годы 20 века)

Географическое положение: Полинезия - (от греч. «много островов»)- субрегион Океании, состоящий из более чем 1000 островов, разбросанных по Тихому океану. Территория образует треугольник. Вершинами которого являются: Гавайские о-ва на севере, Остров Пасхи на юго-востоке, и Новая Зеландия на юго-западе.

Острова главным образом вулканического или кораллового происхождения. Вулканические о-ва гористые (высота свыше 4000 м), коралловые-плоские, низменные. На островах Гавайских и Самоа-действующие вулканы. Большинство островов окружено коралловыми рифами.

Площадь Полинезии (без Новой Зеландии) составляет- 26 тысяч кв.км

Население Полинезии составляет 1,2 млн человек.

Природно-климатические условия: Полинезия расположена на субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшой мерой в умеренных поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много- до 2000 мм в год. Нередки- штормы, тайфуны.

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии, рододендроны, кротоны, акации, фикусы, бамбук, панданус, хлебное дерево. Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура отпускается порой до +18 С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат больше схож с английским.

Этнический состав населения: крупные народы Полинезии- гавайцы, самоанцы, татитяне, тонганцы, маори, маркизцы, рапануйцы, туамотуанцы, тувалуанцы, токелауанцы, ниуэанцы, пукапуканцы, тонгареванцы, мангареванцы, манихийцы, тикопианцы, увеанцы, футунанцы и др.

Языки: соответственно гавайский, самоанский, таитянский, тонганский, пасхальский, токелауский, тувалуский. Мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков- малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

ПОЛИНЕЗИЙЦЫ - группа родственных народов, коренное население Полинезии и Внешней Полинезии -- некоторых мелких островов Восточной Меланезии, островов Капингамаранги и Нукуоро в Микронезии: тонга, самоа, увеа, футуна, тувалу, токелау, ниуэ, пукапука, раротонга, мангайцы, тонгарева, манихики, ракаханга, таитяне, тубуайцы, рапа, паумоту, напуканцы, мангарева, маркизцы, рапануи, гавайцы, маори, тикопиа и другие. Общая численность 1120 тыс. человек. Говорят на полинезийских языках восточноавстронезийской (океанийской) группы австронезийской семьи. В колониальный период (с XIX века) началось активное проникновение европейских языков. Лишь около половины полинезийцев пользуется полинезийскими языками в быту; остальные -- только при традиционных обрядах и в торжественных случаях. В доколониальный период письменность имелась, по-видимому, только у рапануи. В колониальное время в ряде районов сложились местные системы письма на основе латинского алфавита (Таити, Самоа, Новая Зеландия). Полинезийцы -- преимущественно католики и протестанты.

Заселение Полинезии полинезийцами началось в последней четверти 2-го тысячелетия до нашей эры. Предки полинезийцев переселились с Фиджи на Тонга к 1200 до нашей эры, а оттуда -- на Самоа к 1000 до нашей эры. По-видимому, заселение Полинезии могло идти и через Микронезию, но этот путь имел второстепенное значение. Индейцы Южной Америки, по некоторым предположениям, могли оказать некоторое влияние на этногенез полинезийцев. Заселение Восточной Полинезии и мелких островов Восточной Меланезии шло с Самоа.

Глава семьи. Остров Тонга

Центром формирования восточно-полинезийской культуры были заселённые в начале нашей эры Маркизские острова, откуда полинезийцы направлялись на остров Пасхи (Рапануи, к V веку нашей эры), острова Общества и Гавайи (к середине 1-го тысячелетия нашей эры), Новую Зеландию и острова Кука (к концу 1-го тысячелетия нашей эры) и др. В доколониальный период в наиболее развитых районах (Тонга, Таити, Гавайи, Самоа) складывались раннегосударственные образования, шёл интенсивный процесс этнической консолидации, который на рубеже XVIII--XIX веков вступил в завершающую фазу.

В целом в Полинезии формирование отдельных народов завершилось в XIX--XX веках, когда острова Полинезии стали колониальными владениями Великобритании, США, Германии, Франции. Процессы этнической консолидации усилились с возникновением у полинезийцев независимых государств (Западное Самоа, Тонга, Тувалу).

В конце XVIII века процесс разложения первобытно-общинного строя в Полинезии завершился. По уровню социального развития выделяются 3 группы полинезийцев. У гавайцев, тонга, таитян, самоа имелась сложная система рангов, чётко вычленялся слой знати, из которого происходили вожди и который контролировал общественный труд. По культуре знать существенно отличалась от рядовых общинников; имелся развитый этикет, в частности общение лиц разных рангов требовало применения особых лексических формул («язык вождей»). Этническая консолидация достигла здесь наивысшего в Полинезии уровня.

У рапануи, маори, мангарева, увеа, маркизцев, тикопиа, футуна и др. общество делилось на знать и простых общинников. Наивысший уровень консолидации -- племя. Союзы племён только зарождались. Власть вождей была ограничена советом. По культуре высший слой несколько отличался от низшего. Имелся развитый этикет.

У полинезийцев островов Пука-пука, Онтонг-Джава, Токелау общественная стратификация находилась на низком уровне, реальная власть находилась в руках старейшин и глав отдельных семей. В решении важных вопросов участвовало практически всё взрослое население. В третьей и частично второй группах вожди часто совмещали политические и религиозные функции. В обществах первой группы произошло разделение религиозной и политической власти.

Полинезийцы жили большими патриархальными семьями или большесемейными общинами. Счёт родства билинейный. Господствовал патрилокальный брак. В колониальный период самобытная культура полинезийцев была основательно разрушена, однако некоторые пережитки уклада сохраняются до настоящего времени. На многих островах сформировались капиталистические производственные отношения.

Появилась местная интеллигенция.

На зависимых территориях растёт национально-освободительное движение.

Основные традиционные занятия -- ручное тропическое земледелие, иногда на основе искусственного орошения (таро, ямс, хлебное дерево, бананы, батат, сахарный тростник и т. д.), и рыболовство. На некоторых островах разводили собак, свиней и кур.

В ряде районов шло усиленное развитие ремёсел -- строительство лодок с балансиром, выделка тапы, резьба по дереву, в Восточной Полинезии -- по камню (изготовление статуй и др.). Полинезийцы славились мореходным искусством.

У современных полинезийцев распространяется плантационное хозяйство, растёт обрабатывающая и горнодобывающая промышленность, экспорт копры, бананов, какао, ванили и др., сохраняется и полунатуральное сельское хозяйство. Появилась местная интеллигенция. На зависимых территориях растёт национально-освободительное движение.

Традиционное поселение разбросанное. Жилище прямоугольное, иногда со скруглёнными углами, с двускатной крышей из жердей, травы и листьев, местами на каменном фундаменте или приподнятых земляных платформах.

Носили юбку или передник из волокон пандануса, тапы или травы или набедренную повязку. Иногда число носимых одежд свидетельствовало о статусе и богатстве. Сам тип одежды был тесно связан с социальным положением человека (плащи и шлемы вождей у гавайцев). Украшения из птичьих перьев, цветов, раковин. Была широко известна татуировка.

Питались в основном растительными продуктами и рыбой. Мясо, как правило, было пищей знати (как и напиток кава) в торжественных случаях. Пищу готовили в земляных печах. Умели консервировать продукты.

Традиционные верования -- культ богов и вождей, вера в безличную силу, приносящую удачу (мана). С вождями были связаны обычаи табу. Большую роль в жизни общества играли жрецы.

В Восточной Полинезии культовые места -- открытые площадки (марае), в Западной -- храмы («дома богов»).

В колониальный период распространились милленаристские культы.

Развит музыкальный и танцевальный фольклор (исторические и генеалогические предания, сказки, мифы, песни, пословицы, поговорки).

МАНГАРЕВА -полинезийский народ, коренное население островов Мангарева (бывшие Гамбье), включающих острова Мангарева, Тараваи, Акамару и Аукена, в составе Французской Полинезии. Численность в 1983 -- 582 человека. Говорят на мангареванском языке восточной ветви австронезийской семьи. полинезийский культура религия традиционный

Традиционное хозяйство: подсечно-огневое ручное земледелие (хлебное дерево, кокосовая пальма, таро, ямс, батат, арроврут, бананы, подорожник, сахарный тростник, турмерик, ти, панданус, бумажная шелковица). Ловят рыбу с помощью лесы и крючков из раковин, костянки кокоса, кости, для акул -- из дерева; сетей с грузилами, плетёных ловушек, загонов, бьют копьём, ночью ловят с факелами. Ловят также крабов, осьминогов, моллюсков тридакны, жемчужницы, турбо. Для рыбной ловли и передвижения между островами используют плоты под парусом и небольшие вёсельные лодки. Из домашних животных до XIX века разводили свиней.

Ремёсла: плотницкое (строительство домов, изготовление лодок, оружия, деревянной скульптуры), производство тапы из луба бумажной шелковицы и хлебного дерева, плетение (корзины, сумки, веера, пращи, ловушки, плетёнки для кровли). Основные орудия труда -- сажальный кол, каменные топоры, скребки из раковин.

Традиционное оружие мангарева -- деревянная палица, копьё с наконечником из рыбьей кости, лук и стрелы, плетёная праща.

К 30-м годам XX века полностью утратили традиционный уклад жизни и культуру, занимались товарным производством бананов и манго.

Традиционная пища: попои -- ферментированный, запечённый и растёртый плод хлебного дерева; роро -- густая жидкость, отжимаемая из мякоти кокоса: пасты из листьев и корней корделины терминалис (ти) и корней турмерика, тушёных клубнеплодов таро и ямса. Рыбу и морских животных ели в запечённом или сушёном виде, иногда вместе с попои. Пищу заворачивали в банановые листья и готовили в земляной печи. Мясная пища -- свинина и человечина по праздникам. Никогда не ели, в отличие от других полинезийцев, крыс и жмых кокосовых орехов.

Поселение обычно кучевой планировки, иногда вместе с огородами обнесено каменной стеной. Традиционные постройки -- спальные хижины, кухни, дома для больных и беременных женщин, общинные дома, храмы, жилище вождя -- прямоугольные в плане, столбовой конструкции с крышей из плетёнок из листьев пандануса или пальмы. Перед жилищем делали каменные вымостки. Общинные дома и храмы имели открытый передний фасад с длинной стороны. Храмы иногда имели каменный фундамент. Нижние части опорных столбов и концы стропил общественных зданий вырезали в виде фигур богов. Внутри их украшали крашеной тапой.

Мужская одежда -- набедренная повязка из тапы вокруг пояса; знатные женщины, кроме этого, носили большой кусок тапы, завязанный на правом плече, оставляя правые руку и грудь обнажёнными. Была распространена татуировка лица и тела, у вождей -- включая пятки. Вожди, жрецы и богатые мангарева носили на груди подвеску из зуба кашалота.

Воины носили короткие юбки из волокна бананового листа, тюрбан из тапы и перьевые венки на голове.

Поселение состояло из нескольких семейных общин, насчитывавших 3--4 поколения. Брак патрилокальный, счёт родства билатеральный. К приходу европейцев мангарева делились на простых общинников ("уруману), обрабатывавших землю; ремесленников, среди которых особым почётом пользовались плотники (таура ракау); средний зажиточный слой (пакаора); наследственную аристократию (того"ити), жрецов (таура), прорицателей ("акарата), воинов ("аретоа) и наследственных вождей ("арарики).

Говорят на мангареванском языке восточной ветви австронезийской семьи. Письменность с XIX века на основе латинского алфавита. Верующие -- католики.

Пантеон общеполинезийский. Главным считался Ту -- бог хлебного дерева, покровитель растительности и плодородия. Местные боги -- Ату-мотуа (Отец-повелитель) и Атуа-моана (Океан-повелитель). Фольклор включает генеалогические предания, мифы, легенды, сказки, обрядовые тексты.

Музыкальные инструменты -- вертикальные барабаны с мембраной из кожи акулы, горизонтальные щелевые гонги, бамбуковые флейты, свистульки из кусочков бамбука, сигнальные инструменты из раковины тритона.

МАРКИЗЦЫ , хиванцы (от хива -- «дальние страны»), народ группы полинезийцев, коренное население Маркизских островов (в составе «заморской территории» Французская Полинезия). Численность 13 тыс. человек.

Хозяйственно-культурные типы: Традиционные занятия -- ручное подсечно-огневое земледелие (таро, ямс), рыболовство, разведение свиней. Ремёсла -- плетение, резьба по дереву и камню, выделка неокрашенной тапы, изготовление лодок полинезийских и меланезийских типов. Современные маркизцы работают по найму в сельском хозяйстве, заняты добычей копры, в рыбной промышленности.

Особенности материальной культуры: Традиционные дома вождей -- на каменных платформах (до 30 м длиной), с большой открытой верандой, украшенные резьбой (антропоморфные изображения).

Этногенез маркизцев связан, вероятно, с миграциями первых вв. нашей эры и особенно IV--VII вв. С запада. Контакты с европейцами с XVIII века. В основе традиционной социальной организации были племена, которые возглавлялись верховными вождями (хакаики нуи) и советами (хакатоотина); выделялись социальные группы -- военачальники (тоа), жрецы (тауа), наследственные ремесленники (тухунга). У знатных была распространена полиандрия.

Распространена татуировка, женщины осветляют кожу.

Пьют каву.

Особенности духовной культуры и религии: Имелись тайные союзы, тайные языки. Распространён обычай побратимства (энао, тайо -- «побратим») с обменом именами. Традиционные верования включали культы предков, черепов вождей, почитание черепахи, индийской смоковницы. Большая часть маркизцев -- католики, значительное число кальвинистов.

ПАУМОТУ (туамоту)-полинезийский народ, основное население островов Туамоту, во французской Полинезии (численность 16,4 тыс. человек).

Хозяйственно-культурные типы: Основные традиционные занятия -- ручное земледелие (панданус, таро, ямс, кокосовая пальма) и рыболовство. Развита добыча перламутра; паумоту заняты также в производстве копры.

Особенности материальной культуры: В прошлом каждый остров делился на районы, населённые несколькими патрилинейными родами (нгати). Во главе нгати стоял вождь, иногда выборный (арики, арики нуи), избирались и женщины. В зависимости от социального положения различались способы нанесения татуировки. Семья малая, счёт родства билатеральный, брачное поселение неолокальное.

Особенности духовной культуры и религии: Распространены французский и неотаитянский языки. Письменность на основе латинской графики с середины XIX века. Имеются говоры. Верующие -- христиане.

Часть паумоту переселилась на Таити во время междоусобных войн начала XIX века; паумоту испытали влияние таитян, которым близки по культуре. По преданиям, предки паумоту приплыли из земли Раро, возможно, из района Маркизских островов.

Традиционны культы многочисленных богов, духов-хранителей, духов зла, предков. Существовали святилища-мараэ с деревянной культовой скульптурой (тики), колдовство. На почве христианских и полинезийских верований развился синкретический культ бога Кихо (Кио, Ио). Усиливаются процессы этнического сближения паумоту с таитянами и другими народами французской Полинезии.

ТАИТЯНЕ (маохи) -полинезийский народ, коренное население острова Таити и некоторых других островов Общества (во французской Полинезии). Численность 130 тыс. человек, 7 тыс. человек живут также в Новой Каледонии.

Хозяйственно-культурные типы: Традиционные занятия -- ручное земледелие (таро, ямс, батат, кокосовая пальма), животноводство (свиньи, собаки) и рыболовство. Традиционные ремёсла -- строительство лодок, изготовление тапы, циновок и др., резьба по дереву и камню. В колониальный период возникла обрабатывающая промышленность. Ведётся вывоз копры, ванили, перламутра.

Особенности материальной культуры: Традиционное поселение -- деревня. Традиционное жилище прямоугольное, столбовой конструкции, с двускатной крышей из жердей и травы.

Одежда (юбки, передники, плащи и накидки) из тапы и циновок. Знать носила богатые головные уборы из перьев.

Пища -- в основном растительная и рыбная.

Для традиционной социальной структуры характерно выделение высших и низших вождей, знати (арии), богатых землевладельцев (раатира), простых общинников. Вожди возглавляли отдельные племена и племенные общности. Общины -- соседские. Брак моногамный, у вождей -- полигиния.

Особенности духовной культуры и религии: Говорят на таитянском или неотаитянском (новотаитянском) языке восточноавстронезийской группы австронезийской семьи. Слабое говорное членение (не изучено) связано с распространением таитянского языка как языка межэтнического общения на островах Туамоту, Маркизских, Мангарева, Тубуаи. Письменность на основе латинского алфавита с 1823. Таитяне -- кальвинисты, часть -- католики.

К таитянам близки соседние рапа и тубуайцы, которых частично ассимилируют таитяне. Острова Общества начали заселяться полинезийцами к середине 1-го тысячелетия нашей эры. Во 2-м тысячелетии нашей эры на острове Таити сложилась племенная организация во главе с наследственными вождями. На рубеже XVIII--XIX веков завершилась этническая консолидация таитян. В начале XIX века на острове Таити и близлежащих островах было создано раннегосударственное образование.

Для традиционных верований таитян характерны развитый пантеон богов, культ вождей. Жречество (опунуи) составляло наследственную касту. Распространены вера в духов и культ предков. Развит музыкальный (барабан, флейта) и танцевальный фольклор. Наряду с внутриэтнической консолидацией таитян происходит процесс межэтнической консолидации полинезийцев французской Полинезии (таитян, паумоту, мангарева, маркизцев).

ТУБУАЙЦЫ (тубу, тубуаи)- полинезийский народ, коренное население островов Тубуаи во французской Полинезии. Численность 15 тыс. человек.

Хозяйственно-культурные типы: Основные занятия тубуайцев -- ручное земледелие (таро, ямс, кокосы, бананы, хлебное дерево) и рыболовство. Свиньи и домашние птицы ввезены европейцами. Тубуайцы -- искусные мореплаватели, знают несколько десятков типов судов. Современные тубуайцы заняты также в производстве копры и ванили.

Развита орнаментация тапы, резьба по дереву, в том числе антропоморфная на домах, вёслах.

Особенности материальной культуры: Тубуайцы жили патрилинейными родами, объединения которых возглавлялись вождями (арики). При отсутствии мужского наследника возможно было матрилинейное наследование. Во главе островов стояли правители, связанные с династиями Таити, нередко совмещавшие светские и религиозные функции. Выделялась группа жрецов (пуре). Современные тубуайцы живут малыми семьями с неолокальным поселением. Посёлки возглавляются выборными советами. На острове Раиваваэ обнаружены каменные скульптуры, напоминающие скульптуры острова Пасхи. Распространены крепости, укрепления (остров Рапа).

Особенности духовной культуры и религии: Говорят на языке тубуаи восточноавстронезийской группы австронезийской семьи. Распространён также французский язык. Выделяются говоры островов Тубуаи, Руруту, а также Рапа, Раиваваэ, где отмечены черты неполинезийского субстрата. Большое значение приобретает неотаитянский язык. Тубуайцы -- христиане (протестанты и католики), часть придерживается традиционных верований.

Острова заселены в 700--1100, по легендам -- с земель Паруту и О"Гвива (предположительно, Тонга и Хива-Оа). Наиболее вероятно заселение и сильное влияние с островов Общества. Часть тубуайцев происходит с островов Кука, Туамоту. Полинезийские традиции устойчиво сохранились в силу относительной изоляции.

У тубуайцев сохраняются культы верховных богов (Тангароа, Роотеабу) и культы богов отдельных родов, связанные с культом предков. Предком всех тубуайцев считается Аа. У тубуайцев усиливаются процессы этнической консолидации с таитянами и другими народами французской Полинезии.

ЗАСЕЛЕНИЕ ПОЛИНЕЗИИ

На протяжении двух десятков лет после экспедиции «Кон-Тики» Хейердал продолжал собирать новые доказательства своей основной концепции.

Удивительное плавание бальсового плота из Южной Америки в Полинезию, естественно, привлекло внимание и ученых, и широкой публики, однако узнали они об этом плавании из популярной книги и из фильма. Газеты поспешили изобразить Хейердала викингом XX века, который не только отважился на единоборство с океанской стихией, но и бросил вызов ведущим кабинетным ученым, заявив, что полинезийцы вышли из Южной Америки, а не из Юго-Восточной Азии. Мало кто читал его первую научную статью, напечатанную за шесть лет до экспедиции «Кон-Тики» в сборнике «Интернейшнл Сайенс» в Нью-Йорке. В ней автор ясно говорил, что первопоселенцами в Полинезии были люди, приплывшие на плотах из Южной Америки, потом их поглотила вторая миграционная волна – выходцы из Азии, плывшие через северную часть Тихого океана.

В обширной монографии «Американские индейцы в Тихом океане» Хейердал снова и еще более уверенно утверждает, что хотя корни полинезийского расового и культурного комплекса надо искать в Азии, путь миграции проходил скорее через северную часть Тихого океана, чем через Меланезию и Микронезию.

Изложение этих взглядов составило содержание доклада, прочитанного автором в Пенсильванском университете (Филадельфия). Доклад был опубликован в Вестнике музея Пенсильванского университета (т. 4, Э 1, стр. 22-29. 1961).* (*1 Вступления ко всем статьям принадлежат составителю австрийского (оригинального) издания профессору Гейдельбергского университета Карлу Еттмару (Прим. перев.).)

Еще двести лет тому назад широко распространилось мнение, что полинезийские племена уединенных островов восточной части Тихого океана – американские индейцы, которых, как и первых европейцев, занесли туда господствующие восточные ветры и течения. (Вспомним, что на востоке Тихого океана находится американский берег, на западе – азиатский.) Начиная с плаваний Магеллана и вплоть до путешествий капитана Кука во второй половине XVIII века ни одно европейское судно не могло пробиться из европейских колоний в Индонезии в какую-либо часть Полинезии. Все без исключения плавания в Южных морях начинались в течении Гумбольдта и совершались по направлению пассатов, то есть от Южной Америки на запад, в Полинезию. Чтобы оттуда вернуться в Америку, приходилось идти сперва на запад до индонезийских вод, а затем по длинной дуге на север, вдоль берегов Азии; только севернее Гавайских островов корабль вновь встречал американские берега.

Но вот во времена капитана Кука было обнаружено, что в языке островитян-полинезийцев и малайских племен есть общие слова и корни. С той поры стало общепризнанным, что полинезийские неолитические племена совершили то, что было недоступно европейцам с их парусниками, – путешествие на восток, из Малайской области в Полинезию.

Веский лингвистический аргумент подкрепляли следующие факты: полинезийцы разводили кур, свиней, выращивали хлебное дерево, бананы, сахарный тростник, ямс, таро, они пользовались лодками с балансирами. Все это бесспорные элементы азиатской культуры, неизвестные в Америке.

Таким образом, этнографически проблема происхождения полинезийцев решалась как будто просто. Однако в XIX и XX веках, когда антропологи, археологи и этнологи стали углубляться в изучение полинезийской проблемы, возникли неодолимые препятствия и глубокие противоречия. Такие антропологи, как Уоллес (1870 год), Деникер (1900 год), Салливэн (1923 год), подметили коренные различия между полинезийскими и малайскими племенами. Оказалось, что полинезийцы резко отличаются от малайцев ростом, телосложением, формой черепа, носа, у них различная волосатость лица и тела, иное строение волоса, несхожи глаза, цвет кожи. А современные исследования состава крови, выполненные Мельбурнской лабораторией, показывают, что полинезийцы не могут быть прямыми потомками малайских племен или племен из Юго-Восточной Азии – слишком велико различие в наследуемых факторах крови.

В декабре 1955 года «Американский журнал физической антропологии» опубликовал совместный отчет виднейших английских серологов (Симмонса, Грейдона, Семпла и Фрая), которые пришли к заключению: «Существует тесное кровное генетическое родство между американскими индейцами и полинезийцами; такое родство не отмечается при сравнении крови полинезийцев с кровью меланезийцев, микронезийцев и индонезийцев, исключая пограничные зоны, где они непосредственно соприкасаются». (I) Следов протополинезийской культуры и физического типа в Малайской области, как ни искали археологи и этнологи, найти не удалось. Зато они независимо друг от друга обнаружили важные факторы, опровергающие возможность распространения полинезийской культуры из малайского центра. Сравнительную однородность своеобразной полинезийской культуры от Гавайских островов на севере до Новой Зеландии на юге, от Самоа до острова Пасхи можно объяснить только тем, что она развилась в этом районе еще до распространения в восточной части Тихого океана. Это же свидетельствует о сравнительно недавнем переселении и распространении полинезийских племен на обширной площади. Специалисты полагают, что последняя крупная волна переселенцев достигла Полинезии в XII веке.

Однако ни в Индонезии, ни на Микронезийско-Меланезнйских островах, отделяющих ее от Полинезии, не найдено ни одного из характерных полинезийских орудий. Исключение составляет, пожалуй, определенный тип каменных тесел на севере Филиппинских островов, да и то они вышли там из употребления и уступили место другим орудиям за две с лишним тысячи лет до последней миграции полинезийцев. Железо с полуострова Малакка распространилось через Борнео и Яву около 200 года до нашей эры; между тем в Полинезии металлы были совсем неизвестны.

Не менее важен тот факт, что ни одно полинезийское племя не знало ни ткацкого, ни гончарного ремесла. А это два очень существенных признака распространения культуры, с которыми поневоле нужно считаться. Ведь керамика и ткацкий станок были широко распространенными культурными элементами почти во всех прилегающих к Тихому океану областях и прочно утвердились в Индонезии задолго до нашей эры. О колесе, издревле известном и имевшем столь огромное значение в Старом Свете, также не знали в Полинезии, несмотря на существование мощеных дорог. Жевание бетеля (точнее, орехов бетеля с известью) – характерная черта индонезийской культуры, распространившаяся на восток до Меланезии включительно, – исчезает на границе Полинезии; зато здесь начинается ритуальное потребление напитка кава, которого в Индонезии не знают. (Кава – напиток из корней дикого перца Piper methysticum; корни разжевывали, полученную кашицу разбавляли водой и процеживали.) Пальмового вина, издавна широко распространенного в Индонезии, у полинезийцев не было, как, впрочем, и других алкогольных напитков, пока их не завезли европейцы. Струнные музыкальные инструменты, всемирным центром эволюции которых были Азия и Индонезия, у полинезийцев отсутствовали, хотя музыку они любили. Лук и стрелы как боевое оружие внезапно исчезают на границе Меланезии и Полинезии.

В 1955 году шведский этнограф Анелл пытался, сопоставляя рыболовные принадлежности, найти в Малайском архипелаге истоки миграции полинезийцев, но и он по обнаружил общих черт. Анелл делает вывод, что рыболовные навыки полинезийцев связаны не с Малайей, а с более северной культурой, которая развилась в Северо-Восточной Азии (включая Японию), откуда ее влияние распространилось на Северную и Южную Америку, а также на острова Полинезии и Микронезии.

Недаром в 1923 году виднейший американский полинезианист Салливэн в критическом обзоре господствовавших теорий происхождения полинезийцев, а в 1939 году и английский этнограф Вильямсон заключили, что нет и двух совпадающих теорий и что исследователи находятся в полном недоумении относительно центра происхождения полинезийского народа и путей его миграции. Когда автор настоящего обзора довел его до 1952 года, оказалось, что более тридцати ученых, пытаясь доказать недавний исход полинезийских племен из Старого Света, опубликовали тридцать с лишним различных и взаимоисключающих теорий.

Большинство ученых предполагали, что в Полинезию в разное время прибыли независимо друг от друга две (некоторые говорили – три) народности с различной культурой. При этом все опирались на малайско-полинезийское лингвистическое родство. Но так как физическое родство полинезийцев и малайцев исключалось, а лингвистическое сходство было неопределенным и случайным (различные корни обнаруживались в языках разных малайских племен, живущих далеко друг от друга), то для догадок открывался неограниченный простор. Поэтому позднейшие исследователи вместо Индонезии обратились к Азиатскому материку. Языковые признаки, бесспорно, говорят о том, что некогда существовал какой-то контакт между праполинезийцами и прамалайцами, однако сомнительно, что предки полинезийцев когда-либо обитали в Малайской области. И ведь малайцы, как и полинезийцы, не исконные жители населяемых ими ныне островов. Они, безусловно, прибыли на архипелаг с материка, находящегося поблизости, и первичная связь между малайцами и полинезийцами, наверно, предшествовала этому географическому перемещению.

Вследствие явной зыбкости и противоречивости малайско-полинезийской теории необходимо было проверить ценность аргументов, доказывающих исход полинезийцев из Индонезии, таких, как балансир (балансир сочетался с приспособлениями, которые придавали лодкам устойчивость на бурных реках Юго-Восточной Азии) и столь часто упоминаемые домашние животные и культурные растения. Результат был по меньшей мере неожиданным.

Выдающийся полинезианист сэр Питер Бак (Те Ранги Хироа), сторонник малайско-полинезийской теории, еще в 1938 году показал, что ранние поселенцы в Полинезии не знали ни одного из интересующих нас индонезийских растений, когда достигли своих нынешних мест обитания в восточной части Тихого океана. Он выяснил, что такие важные пищевые культуры Старого Света, как хлебное дерево, банан, ямс и таро (лучшие сорта), не были завезены с запада полинезийцами. Их доставили в Полинезию из Индонезии и с Новой Гвинеи давние обитатели промежуточной области – меланезийцы. А уже на островах Фиджи, являющихся их крайним восточным форпостом, приплывавшие с востока полинезийцы обнаружили растения индонезийского происхождения. Бак считал, что гости из Полинезии прибывали через атоллы Микронезии, где названные растения тоже не были известны.

Кроме показанных здесь двух основных экспедиций, Хейердал побывал в 1937 году на Маркизских островах, в 1953 году на островах Галапагос, много путешествовал вдоль побережья Центральной и Южной Америки.

Мы знаем, что свинья и курица также не были известны первым обитателям Полинезии, пока, как указывает Бак, их не ввезли с островов Фиджи, и это отражено в устных преданиях. Этим можно объяснить также неожиданное отсутствие таких животных у многочисленных племен маори. Они приплывали в Новую Зеландию из собственно Полинезии, но оказались изолированными от населения остальных островов после XIV века, то есть до того, как там стали известны свинья и курица. Племена маори (а также мориори на островах Чатем), рано оторвавшиеся от своего ствола в собственно Полинезии, оказались единственными хранителями чисто полинезийской культуры, существовавшей до XIV века, в то время как между остальными полинезийскими племенами сохранились межостровные контакты и между ними продолжалась торговля вплоть до появления европейцев. Примечательно, что ко времени прибытия европейцев ни одно племя маори или мориори еще не знало балансира – этого гениального изобретения, придающего устойчивость дощатым лодкам.

В остальной части Полинезии уже распространились с соседних островов Фиджи свинья, курица и меланезийские культурные растения; повсеместно был освоен и балансир. Отметим, что полинезийцы знали именно о меланезийском типе одинарного балансира. Двойной балансир, применяемый в Индонезии, до Полинезии не дошел.

Словом, критическое рассмотрение немногочисленных аргументов из области материальной культуры, которые призваны были подкрепить лингвистические свидетельства происхождения полинезийцев из Индонезии, показывает их неосновательность и обманчивость. Их, наоборот, приходится отнести к числу негативных свидетельств, когда задаешься вопросом, как полинезийские иммигранты могли прибыть из Индонезии, пересечь «буферную» меланезийскую территорию и осесть в восточной части Тихого океана, ничего не узнав об одинарном или двойном балансире, но узнав о свинье и курице.

Лингвистами и археологами ныне установлено, что все следы полинезийского поселения в Меланезии и Микронезии связаны с прибытием полинезийцев с востока – из собственно Полинезии, а не с запада – из Индонезии. Поневоле возникает вопрос: могли ли открытые индонезийские лодки неолитического типа вплоть до XVIII века конкурировать с европейскими кораблями, против ветра и течений пройти 6000 километров по враждебной территории Микронезии или Австрало-Меланезии, не оставив при этом там никаких следов?!

Выдающийся мореплаватель Бишоп три года подряд пытался провести азиатскую джонку в восточном направлении, чтобы повторить предполагаемые ранние индонезийские плавания в Полинезию. Еще до Микронезии его всякий раз отгоняло назад. В конце концов он сдался и в 1939 году справедливо заявил, что такая миграции была неосуществима.

Что же в действительности могло произойти с примитивным суденышком, которое без карты выходило на просторы Филиппинского моря в поисках новых земель? Его подхватывало течение Куросио и увлекало к Северо-Западной Америке. У берегов Аляски – Канады ветвь течения сворачивает прямо к Гавайским островам. Мы знаем немало случаев, когда уже в более поздние времена течение Куросио приносило людей к Северо-Западной Америке. Кроме того, известно, что в период первых европейских открытий в Тихом океане жители Гавайских островов делали свои самые большие лодки из плавника с северо-западного побережья Америки.

Плавание на простейших судах из Индонезии в Полинезию было возможно только по начертанной стихиями естественной дуге – через северную часть Тихого океана с дальнейшим поворотом к Гавайским островам. Стоит принять этот простой факт, как исчезают все проблемы. Отпадают навигационные препятствия. Суда идут в обход простершейся на 6000 километров враждебной области Микронезии и Меланезии и попадают в нее лишь с противоположной стороны. Если считать острова Северо-Западной Америки (например, острова Ванкувер и Королевы Шарлотты, архипелаг Александра) трамплином, то становится вполне понятным, почему полинезийским племенам не было известно гончарное искусство. Вдоль всего северо-западного побережья (оно стало конкретным понятием в американской этнографии) гончарства не знали вплоть до прихода европейцев, в отличие почти от всех других областей, окаймляющих Тихий океан.

Приморские племена этого уединенного района (например, квакиутли на острове Ванкувер, хайда на островах Королевы Шарлотты) пользовались выложенной камнями земляной печью; точно такую же печь мы видим у всех полинезийских племен. Отсутствие у полинезийцев ткацкого станка тоже можно понять: острова Северо-Запада – одна из немногочисленных областей вокруг Тихого океана, где его не знали до исторических времен. Незнакомые с ткачеством приморские жители Северо-Запада вырезали из дерева и кости кита грубые колотушки, такие же, какими пользовались во всей Полинезии, и делали одежду из размягченного этими колотушками вымоченного луба определенных деревьев. Плащи новозеландских маори, не знавших тропических деревьев, из которых обычно изготовляли тапу, так сильно напоминают лубяные плащи индейцев северо-западного побережья, что даже опытные исследователи не сразу их различают. (Тапа – полинезийская материя, делалась из луба бумажной шелковицы Broussonetia papyrifera.) Огромный разрыв в хронологии между концом неолита Индонезии и заселением Полинезии тоже легко перекрывается трамплином на Северо-Западе, где культура оставалась неолитической вплоть до прихода европейцев и где основным орудием труда, как и во всей Полинезии, был не топор, а тесло, насаженное на одинаковую для обеих областей коленчатую рукоятку. Одно из наиболее типичных для Полинезии тесел археологи обнаружили на побережье Северо-Западной Америки. Здесь находят варианты и других полинезийских изделий, которых нет в Юго-Восточной Азии, – своеобразные каменные колотушки в форме колокола, латинских букв D и Т, развившиеся на месте из пестов, а также характерные палицы типа пату и мере из полированного камня или китовой кости (по классификации полинезийских боевых палиц, разработанной несколькими исследователями, в том числе Баком, мере – короткая, плоская палица с утолщенной рукояткой).

Как и в Полинезии, здесь отсутствовал боевой лук со стрелами. Не было струнных инструментов; в обеих областях их заменяли барабаны, погремушки и духовые инструменты. Некоторые резные антропоморфные флейты настолько схожи у маори и северо-западных племен, что могут показаться сделанными одной рукой. Большие деревянные каноэ (основа чисто морской культуры племен северо-западного побережья Америки) перевозили до ста человек, и ранние путешественники отмечали поразительное сходство их с маорийскими военными каноэ. Как и в Полинезии, на Северо-Западе для плавания в открытом море иногда связывали вместе две лодки и накрывали общей дощатой палубой.

Кроме того, что суда в этих двух областях схожи по форме, размерам, способу соединения бортовых досок, отдельному изготовлению носа и кормы, увенчанных головами на лебединых шеях, совпадали даже обычаи их владельцев. Так, у некоторых племен маори и племен, живущих на Северо-Западе, было принято при подходе к берегу разворачивать боевые суда кормой вперед, ибо только богам полагалось причаливать носом.

Все эти, казалось бы, неожиданные и, однако, несомненные параллели и совпадения в культуре племен, населяющих прибрежные архипелаги Северо-Западной Америки и далекую Полинезию, неоднократно отмечались ранними путешественниками и современными этнографами. Отмечались и многие другие поразительные аналогии: от составного деревянного рыболовного крючка до резных деревянных столбов и дощатых домов с двухскатной крышей, в которые входили между расставленными ногами тотемного столба.

Этнограф Диксон подчеркивал в 1933 году, что Кук, Ванкувер и другие ранние путешественники, знакомясь с указанными областями Тихого океана, были поражены сходством культуры в этих районах. Те самые мореплаватели, которые обнаружили лингвистическое родство Полинезии и Индонезии, установили, что аналоги материальной культуры полинезийцев сосредоточены на побережье Северо-Западной Америки. Столь же примечательно сходство социального строя, обычаев и верований, также многократно отмеченное в литературе.

Привлекая внимание к архипелагу в северной части Тихого океана (севернее Гавайских островов) как к логическому трамплину на пути из Восточной Азии в Полинезию, мы не оспариваем прежних предположений о родине последних полинезийских иммигрантов, а лишь предлагаем новый вариант пути иммигрантов. Лингвистическое родство остается в неприкосновенности. До сих пор не выдвинуто никаких лингвистических аргументов, привязывающих полинезийских переселенцев к меланезийскому или микронезийскому маршруту. С точки зрения языкознания возможен любой географический трамплин. Правда, пока нет прямых указаний на то, что через архипелаг у северо-западного побережья Америки прошел какой-либо протомалайский язык. Но нельзя забывать, что (в отличие от изолированных в Океании полинезийских племен) язык жителей прибрежных островов Северо-Западной Америки, после того как они прибыли сюда из Азии, развивался.

Это можно подтвердить тем, что все здешние племена – квакиутли, хайда, сэлиши, цимшиены, тлинкиты и нутка, несмотря на тесное расовое и культурное родство, говорят на разных наречиях. Возможно, именно это расхождение – причина того, что современные исследователи не предпринимают серьезных попыток отыскать древнее родство языков Северо-Запада, с одной стороны, и малайских или полинезийских племен – с другой. Правда, в конце девяностых годов прошлого века кое-что было сделано.

Английский лингвист Кемпбелл в 1897-1898 годах высказывал мнение, что язык хайда на островах Королевы Шарлотты с таким же основанием, как полинезийский, следует отнести к океанийской семье. Он считал, что язык хайда развился на основе языка иммигрантов из области Южных морей. На рубеже XX века канадский профессор Хилл-Тут опубликовал лингвистическое исследование, озаглавленное «Океанийское происхождение квакиутлей. нутка и сэлишей Британской Колумбии…». Он доказывал, что языки этих племен Северо-Запада производят впечатление остатков некогда единого языка, который был родствен языку современных полинезийцев. Его труды заслуживают внимания; вообще всю эту проблему нужно снова основательно изучить.

На следующий, возможно главный, вопрос: не позволяет ли нам физическая антропология считать племена Северо-Запада недостающим звеном в цепи между физически отличающимися друг от друга индонезийцами и полинезийцами? – можно ответить утвердительно. Все признаки, резко отличающие полинезийцев от индонезийских народов, – рост, телосложение, форма головы, носа, строение волоса, волосатость лица и тела, пигментация – удивительно совпадают с типичными чертами хайда и квакиутлей, населяющих южно-центральный архипелаг у северо-западного побережья. И уже в последние годы к числу наиболее веских аргументов в пользу генетического родства жителей Полинезии и Северо-Западной Америки присоединились факторы крови.

В обеих областях почти отсутствует преобладающий в Индонезии фактор В, высок фактор О и поразительно высок фактор А. Отсутствие фактора В можно истолковать как признак того, что общий центр, из которого распространились малайцы, индейцы американского Северо-Запада и полинезийцы, находился где-то на северном побережье Восточной Азии и что малайцы приобрели доминирующий ген В уже после того, как обосновались в своей нынешней области.

В статье «Группы крови у полинезийцев» (1952 год) доктор Грейдон, видный австралийский авторитет в этой области, проверил наше предположение о родстве полинезийцев с индейцами Северо-Запада, исследуя для этого и другие факторы крови. Он обнаружил, что кровь полинезийцев и северо-западных индейцев и по другим признакам «поразительно схожа». И она же «явно отличается» от крови индонезийцев и микронезийцев. Он заключил: «Серологические данные, представленные в настоящей статье, говорят в пользу полинезийско-амернканского родства, и возможно, что заселение островов Полинезии в большой мере происходило волнами из континентальной Америки».

Позднее (1954 год) видный британский серолог Муран в своей монографии «Распределение групп крови человека» сделал следующий вывод: «Таким образом, наблюдения над факторами групп крови – ABO, MNS и Rh – согласуются с теорией Хейердала». Могу добавить, что после года, проведенного в Юго-Восточной Полинезии, я несколько месяцев жил среди сэлишей и квакиутлей Северо-Запада и наблюдал удивительное физическое сходство индейцев с полинезийцами. В долине Белла-Кула (центральное приморье Британской Колумбии) со мной происходили курьезные случаи: я на каждом шагу «встречал» лиц, с которыми был знаком на островах Южных морей.

Подводя итог, высказываю предположение, что восточноазиатский элемент в полинезийской расе и культуре проник в Полинезийскую область через Гавайские острова, причем северо-западное побережье Америки следует рассматривать как наиболее логичный, возможный и даже необходимый трамплин.

Однако ни в Индонезии, ни в Северо-Западной Америке, ни отдельно, ни вместе, не удалось найти достаточно убедительного объяснения всей полинезийской островной культуры. Большинство этнографов полагают, что полинезийская раса и культура состоят из двух (некоторые говорят – из трех) компонентов. В большей части Полинезии, особенно на Пасхе, на этом уединенном, ближе всех расположенном к Перу острове, обнаруживаются многочисленные признаки иного расового и культурного субстрата. Поэтому, согласно второму пункту моей гипотезы, предки нынешнего населения Полинезии, прибывшие туда в начале второго тысячелетия, не были первооткрывателями этих островов – их опередили мореплаватели андского происхождения. С ними связывают особую мегалитическую кладку и антропоморфные каменные изваяния на ближайших к Америке окраинных островах, появление маорийско-полинезийской собаки, распространение в Полинезии 26-хромосомного культурного американского хлопчатника, а также батата, бутылочной тыквы и ряда других американских элементов в полинезийской флоре, в том числе пресноводного камыша тотора на острове Пасхи и чилийского перца, который встречали в Полинезии европейские мореплаватели.

Многочисленные элементы полинезийской культуры восходят к этому южноамериканскому субстрату, который повлиял даже на окраину Меланезии. Ярким примером служит неизвестное в Южной и Восточной Азии искусство трепанации черепа, а также типично ритуальное потребление напитка кава с ферментом слюнных желез, распространившееся из Центральной и Южной Америки по всей Полинезии вплоть до ее западной окраины; здесь наряду с этим обычаем существует азиатский обычай жевать бетель.

Праща как боевое оружие неизвестна в Индонезии, зато прототипами трех специализированных типов пращи – ленточной, клапанной и щелевой – в области Южных морей являются перуанские образцы. Не знали в Индонезии и мумификации, однако в Полинезии, несмотря на неблагоприятный климат, ее применяли, причем метод сходен с перуанским. Плащи и мантии из перьев – одежда знати, характерная для Полинезии, – в Старом Свете не были известны, зато они присущи культурам Нового Света, в том числе культуре древнего Перу. Своеобразные простые и составные рыболовные крючки полинезийцев, не обнаруженные нигде в Индонезии, попадаются при раскопках мусорных куч на территории от Эквадора до Северного Чили. Сложную полинезийскую кипону – хитроумную мнемоническую систему узелков – не сравнить с простой веревочкой с узелками для счета, которая была распространена во всем мире; зато она в точности повторяет перуанские кипу.

Можно привести еще много примеров, касающихся материальной культуры, социальных особенностей и мифологии этих двух областей. Однако здесь достаточно указать, что на полинезийских островах явно знали керамику и ткацкий станок, несмотря на то, что последняя волна поселенцев пришла в Полинезию из области, где не было ни гончарного искусства, ни ткачества и где известны были лишь земляная печь и лубяная колотушка.

Теперь известно, что в Полинезии некогда в самом деле была культура, знакомая с керамикой. Как на восточной, так и на западной окраине Полинезии археологи нашли черепки различной красной посуды, причем находки на Маркизских островах оказались пока наиболее старыми. На этом же архипелаге и вообще во всей Полинезии до островов Фиджи на западе 26-хромосомный американский хлопок одичал; нынешним полинезийцам он ни к чему, но первые поселенцы, конечно, привезли его на острова неспроста.

Из книги Вечные следы автора Марков Сергей Николаевич

ОТ ТОБОЛЬСКА ДО ПОЛИНЕЗИИ Скитания Федора Шемелина во время первого русского плавания вокруг светаНАСТАВЛЕНИЕ ШЕЛЕХОВАЭто было в Петропавловске-на-Камчатке в августе 1786 года. В гавани стоял первый корабль, пришедший из Ост-Индии. Капитан Вильям Питерс с уважением

Из книги Путь к Большой Земле автора Марков Сергей Николаевич

ОТ ТОБОЛЬСКА ДО ПОЛИНЕЗИИ Скитания Федора Шемелина во время первого русского плавания вокруг

Из книги Ружья, микробы и сталь [Судьбы человеческих обществ] автора Даймонд Джаред

Глава 17. Моторная лодка до Полинезии Для меня вся история островов Тихого океана воплощается в одном эпизоде моей биографии - случае, который произошел со мной и тремя моими спутниками в одном из магазинов столицы индонезийской Новой Гвинеи Джаяпуры. Спутников звали

Из книги Повседневная жизнь Европы в 1000 году автора Поньон Эдмон

Заселение земель Разнообразие и удивительная изобретательность современных методов исследования позволяют восстановить, по крайней мере в основах, процесс заселения земли. Самым классическим методом исследования является, конечно, кропотливый анализ письменных

Из книги Фольклор в Ветхом завете автора Фрезер Джеймс Джордж

Сказания о великом потопе в Полинезии и Микронезии Легенды о великом потопе, в котором погибло множество людей, сохранились у туземцев с островов Полинезии и Микронезии, разбросанных по Тихому океану. «Основные факты, – читаем мы в одной книге, – одинаковы в преданиях,

Из книги История Рима (с иллюстрациями) автора Ковалев Сергей Иванович

Из книги Тайны происхождения человечества автора Попов Александр

Заселение Австралии Проникнув через островные цепи Малайского и Зондского архипелагов в Австралию, первые люди увидели здесь природу более первобытную и девственную, чем в Северной и Южной Америке. Благодаря изолированности австралийцы, и в особенности тасманийцы

Из книги Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей автора Резников Кирилл Юрьевич

6.2. Рождение мифа о Полинезии Любовь европейцев к Полинезии – это любовь с первого взгляда. Причем, любовь чувственная. Мореплавателям XVIII в. требовалось полгода, чтобы из Европы достичь Полинезии. Цивилизация кончалась в порту Рио-де-Жанейро, дальше следовали пустынные

Из книги Всемирная история. Том 1. Каменный век автора Бадак Александр Николаевич

Заселение Австралии Видимо, в конце палеолита и в мезолитическое время человек впервые проник и на другой материк, еще более изолированный от прямого контакта с Азией. Этот материк называется Австралией.Проникая сюда через островные цепи Малайского и Зондского

Из книги Норманны [Покорители Северной Атлантики] автора Джонс Гвин

ОТКРЫТИЕ И ЗАСЕЛЕНИЕ Начальная история Гренландии - это история жизни Эйрика Рыжего. Он первым исследовал остров и первым поселился на нем. Дал ему имя и вдохновил многих исландцев переселиться на эту землю. Он досконально описал западное побережье острова, невзирая на

Из книги История Рима автора Ковалев Сергей Иванович

Заселение Палатина Первым из римских холмов был заселен Палатин. Об этом единоглас­но говорит античная традиция, это же подкрепляется топографическими соображениями. Склоны Палатина с трех сторон обрывисты, и только с северо-востока на холм открывается доступ, который,

Из книги Каннибализм автора Каневский Лев Давидович

Из книги Средневековая Исландия автора Буайе Режи

Заселение (Landn?mst??, 874–930) В настоящее время считается, что Исландия оставалась неизвестной европейцам в античное время и в течение почти всего первого тысячелетия нашей эры. В последние годы укрепилось мнение, что этот остров не является тем Ультима Туле, который посетил

Из книги Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV - середина XVII в.) автора Магидович Иосиф Петрович

автора Дикий Андрей

Заселение Как уже было упомянуто раньше, со второй половины XVI века началось движение беженцев с Украины-Руси, находившейся тогда под Польшей, на восток, в местности, считавшиеся территорией России.Уходили, спасаясь от польско-католической агрессии, не только единицы или

Из книги Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси автора Дикий Андрей

Заселение Правобережья Вот как описывает это заселение Грушевский: «Сюда двинулись потомки панских фамилий, которые поудирали из этих краев во времена Хмельниччины, а также другие паны, которые за бесценок покупали у этих потомков права на здешние земли. Они сами или их

Полинезия – "Земля многих островов", расположена в центральной части Тихого океана – от о-вов Тонга на западе до о-ва Пасхи на востоке, от Новой Зеландии на юге до Гавайских о-вов на севере.

Полинезия считается районом тропиков. Особенно верно это для атоллов, расположенных в экваториальной области, но кое-где выпадает и снег (Южный о-в Новой Зеландии). Поэтому и люди, населяющие различные острова, живут по-разному: пользуются дарами природы и борются с неблагоприятными природными явлениями.

Помимо материковых островов (Новая Зеландия), возникли и океанические. Это вулканические острова, поднявшиеся над морем в результате деятельности вулканов, высокие и гористые (Гавайские, Самоа, Таити и др.), и коралловые атоллы.

Полинезийцы говорят на австронезийских языках, которых в Океании не менее 500. Несмотря на обширность Полинезии, ее население понимает друг друга. В отличие от своих соседей, полинезийцы полагали, что у них у всех была единая родина – Гаваики, расположенная на западе, откуда затем произошло расселение народов по океану. До настоящего времени установление прародины полинезийцев – это одна из этногенетических проблем. Установлено, что продвижение их началось около 5 тыс. лет тому назад, и передовые их группы достигли самого удаленного о-ва Пасхи 1500 лет назад. По-видимому, происхождение полинезийцев как-то связано и с американским материком, чего нельзя сказать об остальных жителях Океании.

Строительство лодок достигло в Полинезии высокой степени совершенства. Если папуасы выдалбливали и выжигали свои лодки из целого ствола, то лодки полинезийцев были сделаны из досок и отличались большими размерами. Железных гвоздей океанийцы не знали. Они сшивати части своих лодок веревками. Лодки были самых разных типов – с балансиром и без, одно- и двухкорпусные, одно- и двухмачтовые, с косым парусом и веслами. Знаменитый английский мореплаватель Джеймс Кук в конце XVIII в. встретился с таитянским флотом из 330 судов, на которых перевозили до 8 тыс. воинов. Длина такой мореходной лодки достигала 12–40 м. Иногда между лодкой и балансиром сооружали настил, на котором можно было устроить подобие хижины. Так как морские путешествия длились не один день, гребцы и пассажиры уставали, находясь в одной позе, были разработаны специальные "сидячие танцы", напоминавшие современную производственную гимнастику. А в хижине можно было даже переменить позу и лечь, разводить огонь и готовить горячую пищу и т.п.

Характерная особенность Океании – бедность животного и растительного мира, а также то обстоятельство, что большинство культурных растений и домашних животных были привезены в свое время главным образом из Азии, а затем – из Америки и даже Африки. Из домашних животных океанийцы знали только кур, свиней и собак, причем на различных островах они присутствовали не все одновременно (на о-ве Пасхи – только куры, на Повой Зеландии – только собаки, и т.п.). Охотой занимались только на крупных островах главным образом на одичавших свиней и птиц. Поэтому главные занятия океанийцев – это тропическое земледелие, точнее, огородничество, которое дополнялось животноводством и рыболовством.

Расположенные на просторах Тихого океана острова давали возможность их обитателям добывать многие морские продукты, в первую очередь рыбу. Способы рыбной ловли были весьма разнообразны. Использовались сети, неводы, крючки, удочки, верши, ловушки, загородки, остроги и т.д. На берегу собирали съедобных морских животных и водоросли. На крупных островах рыбу ловили и в реках, и этого оказывалось вполне достаточно.

На коралловых островках, где огород устроить невозможно, тем не менее, выращивали корнеплоды таро, сделав в коралле ямку и заполнив ее листьями. Перегнивая, они образовывают подобие почвы. Культивировались хлебное дерево, кокосовые и панданусовые пальмы, бананы и пр. За века островитяне научились использовать каждое растение как пищу, лекарство или магическое средство, и понятие сорняка им незнакомо.

Полинезийцы смогли даже укорениться и там, где условий для жизни будто бы и не было – на безводных островах. Воду они добывали, собирая росу с расстеленных циновок. Ее было мало, и этот лакомый напиток доставался только вождям. Основная же масса островитян свою жажду утоляли соком кокосовых орехов и жидкостями, содержащимися в пище.

Подобно многим своим соседям, полинезийцы для приготовления горячей пищи использовали земляную печь – яму, минимум 2×2 м, наполненную камнями, сухими листьями и дровами. После того как дрова прогорят, на раскаленные камни укладывали куски еды, завернутые в зеленые листья, и засыпали песком.

В отличие от папуасов, у полинезийцев еда – дело коллективное. Устраивались многолюдные пиры, где каждый гость имел свою долю пищи. Ее можно съесть на месте, а можно унести домой для семьи и родственников.

Во время ритуалов те, кто имел право пить каву, собирались вокруг сосуда с напитком, и им подносили его в чашечках из скорлупы кокосового ореха. Разносили напиток в определенном порядке – сначала самым знатным из присутствующих, затем – тем, кто менее знатен.

В одежде полинезийцев встречаются не только юбки из травы, но также и из так называемой тапы. Это – нетканая материя, изготовленная особым способом из снятого и обработанного луба хлебного дерева, фикуса или бумажной шелковицы. Полоски луба вымачивают и затем отбивают деревянной колотушкой, после чего он в длину остается прежним, а в ширину увеличивается в 8–10 раз. Накладывая полоски друг на друга, и сбивая их вместе, можно получить куски тапы любой длины, ширины и толщины. Их можно окрашивать в разные цвета, расписывать от руки или при помощи трафаретов, сшивать. Стирать, однако, нельзя. Обычно одежда из тапы служила до двух лет – защищала от ветра и от солнца. Тапа шла на изготовление парадной одежды, одеял, покрывал; ею можно было закрыть стены дома, выгородить часть пространства, постелить на полу.

Изделия из тапы были очень дорогие. И чем больше кусков тапы было у вождя, тем более влиятельным он считался. Огромные куски тапы хранились для особых случаев (похорон, свадеб и т.д.), когда их можно было публично показать, разделить на части и раздарить как можно большему количеству людей. Носить одежду из длинных кусков тапы могли только самые знатные и богатые люди, которым тапа доставалась в силу их положения в обществе. Так, набедренная повязка вождя на о-вах Фиджи имела в длину 18 м.

Жилище народов Полинезии мало отличалось от обычных тропических стандартов. Как характерное местное явление укажем на каменный фундамент на ряде островов. Дома очень непрочные, не могли противостоять ураганам и даже иногда сильному ветру, но вместе с тем такие дома легко восстанавливались после бури, и для этого не требовалось значительных средств.

Только у маори (коренного населения Новой Зеландии) появляются крепкие деревянные дома, окруженные заборами. Этот тип жилища возник в связи с непрерывными войнами, которые аборигены вели друг с другом, а затем – с колонизаторами. Маори воспринимали дом как живое существо и даже давали ему имя.

В Полинезии очень развита специализация занятий, причем мастера занимаются преимущественно своим ремеслом и работают по заказу. Это – специалисты по выращиванию кокосовых пальм или таро, строители, мастера по изготовлению лодок. Каждый выполнял заказ вместе с членами своей семьи, и пока шла работа, заказчик должен был содержать и самого мастера, и его близких родственников. Среди рыбаков также были специалисты по ловле рыбы близ берега, на глубоких местах, по ловле особых видов рыб (акул, бонито) и т.п. Очень отчетливо ощущалось разделение труда по полу. Мужчина не мог заниматься женскими ремеслами и наоборот. Все работы, связанные с применением инструментов, были мужским делом, а женщины занимались преимущественно ручным трудом. Изготовление тапы – дело женщин, но даже колотушку для тапы мастерица не могла сделать сама, а просила мужа или сына. Приготовление земляной печи требует больших усилий, это дело мужчин. Занятия передавались по наследству. Важным занятием было плетение, прежде всего изготовление циновок, корзин, вееров, браслетов и т.п. Плетеными были даже паруса. Плетением занимались оба пола. Циновки и веревки, в частности, играли роль денег.

На большинстве островов к моменту появления колонизаторов люди жили племенами и не достигли еще того уровня развития, при котором возникает государство. Некоторые исключения составляли отдельные о-ва Полинезии (например, Гавайские, Общества), но эти изменения произошли уже после появления европейцев.

Для полинезийцев характерно заметное выделение вождей, которым принадлежала большая как религиозная, так и светская власть. Их считали прямыми потомками богов. Поэтому большое значение придается знанию генеалогии: многие полинезийцы знают своих предков, живших сотни лет назад и даже раньше. Чем знатнее полинезиец, тем больше он должен знать о том, от кого он происходит. Например, король Тонга ведет свою генеалогию с V в. н.э. Окружение вождей составляли знатные островитяне. Основную часть населения составляли свободные общинники, но были также и рабы. Статус раба переходил по наследству, но человек мог попасть в рабство, если его захватывали в плен во время войны или если он оказывался несостоятельным должником.

Так как особы вождей считались священными, то жизнь их состояла из множества сложнейших церемоний и запретов, так называемых табу. Обычно о табу вспоминают, когда говорят о запретах, по одновременно это был способ защиты более слабых членов племени. Например, табу накладывается на участок, где созревают плоды, и снимается, когда их можно есть уже безбоязненно. Очень сложной и развитой была система запретов, связанных с жизнью вождя. Он не мог даже ступать по земле, ибо, если даже его волос падал на землю, она становилась его собственностью. Поэтому вождей носили на руках, расстилали перед ними циновки и тапу и т.п. Им не разрешалось брать пищу руками, их кормили слуги и приближенные. У вождя был специальный помощник – вождь-оратор, который выступал от его имени и растолковывал смысл его речей подданным. Во многих полинезийских языках существуют особые формы вежливости, к которым прибегают, обращаясь к королю, и особая форма ответа на такие обращения. Кроме того, он был самым большим знатоком этикета и занимался организацией торжественных мероприятий. По сути дела вождь считался священной особой, пока у него не рождался сын, к которому с этого времени и переходила власть и право наложения табу, пока ребенок был мал, отец оставался при нем регентом.

Еще одна особенность Полинезии – наличие "знатных женщин", которые по рангу выше знатного мужчины, даже если они были братом и сестрой. Женщина могла стать вождем. Но выйти замуж на своем острове ей было трудно, потому что женихов, равных по положению, не было, поэтому их выдавали замуж на соседние острова.

Браки в Полинезии заключались в своей среде. Селились молодые у того супруга, у кого земли было больше. Счастливой семьей считалась многодетная. Дети были радостью, их с удовольствием принимали на воспитание даже дальние родственники. При этом у детей были и свои обязанности – взбираться на пальму за орехами, ловить рыбу для старых и беспомощных людей и т.д. Нередко детей усыновляли, при этом не обязательно родственники, и это означало передачу прав на тот или иной участок земли и имущество (хижину, плодовые деревья и т.п.). Это не мешало детям точно знать, кто их биологические родители и предки.

Для верований полинезийцев характерно представление о множестве богов, из которых четверо считались главными – Тангароа, Тане, Ту, Ронго. Они, как полагали полинезийцы, сотворили мир, подняли небо, а затем исчезли из этого мира. А для повседневных нужд человека существовало множество местных божеств, которые воплощались во время обрядов либо в фигуру идола, либо в жреца. Существовало множество религиозных праздников, во время которых приносили жертвы, в том числе и человеческие. Жрец был профессиональным священнослужителем, т.е. не совмещал эту деятельность ни с каким другим занятием. Жрецы пользовались большим влиянием. На Тонга, Таити, Гавайских и других островах возводились храмы, нередко значительных размеров. Здесь не только приносили жертвы богам и предкам, но тут же жили и жрецы, хранили религиозную скульптуру, запасы пищи.

Помимо божеств существовали так называемые "культурные герои", которым приписывались множество подвигов. Один из них – Мауи – рыболовным крючком выловил из океана существующие ныне острова. Но культурные герои были также и трикстерами, фольклорными персонажами, излюбленным занятием которых были всевозможные проказы, иногда далеко не безобидные.

Основой верований полинезийцев было представление о так называемой мана – жизненной силе, вселявшейся в того или иного человека и дававшей ему возможность успешно заниматься определенной деятельностью (быть мастером, воином, вождем и т.д.). Мана обладала свойством накапливаться и передаваться по наследству. Концентрировалась она в голове. Этим объясняется стремление сохранить в виде мумий тела собственных вождей, а также культ черепов. На Новой Зеландии мумифицированные головы выдающихся людей – вождей и воинов хранились в специальном доме и должны были, по представлению аборигенов, охранять потомков от всяческих бед. С этими верованиями было связано отношение к личному имуществу. Мана хозяина распространялась также на его одежду, украшения, оружие и могла повредить любому, кто попытался бы присвоить эти вещи. Воинский плащ, после смерти хозяина можно было хранить и публично показывать, но пользоваться ими – никогда.

Погребение в Полинезии обставлялось очень торжественно. Для знатных людей сооружались большие каменные гробницы, на о-вах Тонга – пирамиды с подземными склепами, устанавливались статуи. Наиболее известные из них каменные изваяния о-ва Пасхи.

Большинство жителей Полинезии не знали письменности, но кое-где она была, в частности, на о-ве Пасхи. Жители этого острова оставили когда-то множество деревянных табличек (из которых сохранилось лишь 12 и еще 8 фрагментов) с загадочными знаками. Письменность древних жителей о-ва Пасхи не дешифрована. Современные обитатели острова – рапануйцы – письменности своих предков не знают.

Микронезийцы. Микронезия заселялась несколькими волнами, и потомки переселенцев, живущих там сейчас, говорят на различных языках. Именно здесь возникли и сохранились первые европейские поселения, и колонизаторы переселяли на захваченные ими острова индейцев из Мексики, филиппинцев и др. Микронезию обычно подразделяют на западную и восточную. При этом жители острова восточной части ближе по культуре к Полинезии, а на западе заметно влияние Индонезии и Меланезии. Поэтому единственные в Океании посевы риса находятся именно здесь, и только в западной части Микронезии занимаются ткачеством, знают стрелометательную трубку.

Как и большинство жителей островного мира, микронезийцы занимаются огородничеством. Участки земли, особенно плодородные, очень высоко ценятся. Здесь сыграло роль и то, что лучшая часть земель в колониальные времена находилась под плантациями. Ныне земля принадлежит общине, которая распределяет ее между своими членами.

С давних нор микронезийцы торговали между собой, затем с европейцами. В качестве денег использовали самые разные предметы – редкие раковины, панцирь черепахи, зубы акулы, циновки и пр. Но наиболее знамениты каменные деньги с о-ва Яп (Каролинские о-ва). Это – отшлифованные каменные диски с отверстием в середине, чтобы удобнее было их переносить, надев на палку. Пока для изготовления этих "монет" применялся ручной труд, и доставляли их на местных лодках, стоили они очень дорого. Когда же их стали ввозить европейцы и делать механическим способом, стоимость "монет" резко упала. Самые большие диски, достигающие 3 м в диаметре, выставлялись публично как показатель богатства конкретного лица, семьи или организации.

У микронезийских "монет" есть еще одна особенность: часть из них – это мужские деньги, часть – женские. Чтобы понять, почему это так, надо сказать о положении женщины в Микронезии. Оно весьма высокое. Даже вожди на ряде островов получают этот статус потому, что они – братья "старшей женщины". Счет родства идет по матери, почти все наследство получают только дочери, земля принадлежит только женщинам. В таких условиях женщинам нужны свои деньги для расчетов между собой, а мужчинам – свои.

Подобное положение привело к созданию отдельных мужских и женских союзов. Женские союзы сравнительно мало изучены. Почти все они прекратили свое существование после окончания Первой мировой войны. Мужские союзы существуют до сих пор, членство в них обязательно. Центром союза являются мужские дома, в которых члены союзов проводят время, а иногда просто живут. В деревне может быть от двух до десяти домов собраний, в зависимости от количества населения, и каждый из них объединяет мужчин примерно одного возраста. Мужской дом имел также судебные функции и был штабом военного отряда, в который входили все его обитатели.

Часто дома собраний располагались в лодочных сараях на побережье. Там также хранилось оружие, лодки, сети, паруса и т.п. Это – важные стратегические объекты, в прошлом защищавшие островитян от нападения с моря.

Мужские дома выполняют еще одну функцию – старшие передают в них информацию младшим, иначе говоря, это подобие школы. Кстати, на некоторых островах (Маршалловы и др.) молодежь систематически обучали навигации, астрономии и вообще всему тому, что требуется для путешествий по морю. Поэтому взрослый островитянин в любое время суток всегда мог сказать, где какая звезда расположена.

На Маршалловых о-вах была традиция составления своего рода морских карт, на которых палочками и раковинами указывали, где располагались те или иные острова, а также направление движения волн и морских течений. Будущих моряков учили обращать внимание на скопление облаков над сушей, на "розу ветров", расшифровывать направление полета птиц. Эта традиция продолжается и в наше время, когда многие микронезийцы стали профессиональными лоцманами и навигаторами.

Микронезийцам известно ткачество. Так как ни льна, ни хлопчатника на островах не было, материалом для изготовления нитей служили волокна ананаса и банана. На примитивных ткацких станках женщинам удавалось воспроизводить даже сложные многоцветные орнаменты. Эта ткань составляла основу традиционного костюма, главной частью которого была набедренная повязка – лава-лава. Кроме этого, из сшитых вдоль полотнищ делали мужскую одежду типа туники. Конкуренция привозной материи погубила ткацкое ремесло, и только на небольшом о-ве Фаис оно еще сохраняется. Там делают, в частности, особо сложные пояса для мальчиков, проходящих инициации. Эти пояса – мачи – ценились настолько, что их охотно принимали в качестве дани правители крупных островов. Сейчас лава-лава делается из покупной материи. Наряду с гавайскими парео – кусками материи, из которых можно сделать все, начиная от шарфа до вечернего наряда, они активно используются приезжающими в Океанию туристами.

Кроме повседневного костюма, микронезийцы изготавливали военную одежду. Впрочем, одежду для этих целей знали и другие народы Океании, например, папуасы. Наиболее совершенный тип боевого костюма делали жители о-вов Кирибати (Гилберта). Это был уже не только панцирь, но и нечто вроде боевого комбинезона. Панцирь прикрывал место соединения верхней и нижней частей одежды. Микронезийцы искусно владели пращей и могли метать камни на значительное расстояние. Сплетенный из кокосовых веревок костюм защищал и от оружия, усаженного зубами акулы. Такой костюм дополнялся шлемом и поясом (у вождя они также были плетеными), у остальных воинов из кожи акулы или рыбы-шар.

В тропиках подобный костюм был не только неудобен, но в нем было и очень жарко. Поэтому для островитян было характерно постоянное купание, после чего тело натирали кокосовым маслом. Это предохраняло кожу от действия солнечных лучей и океанских ветров. Микронезийцы постоянно украшали себя цветами, гирляндами, вплетали в браслеты ароматные травы. "Культура запахов" у океанийцев была развита очень сильно. Еще одной разновидностью украшений была татуировка, распространенная повсеместно. Так как у части океанийцев очень темная кожа, татуировку у них заменял определенный рисунок рубцов. Татуировке придавалось большое значение, и работа искусного мастера высоко оплачивалась. Как и на всякое украшение, на тот или иной узор существовала мода. Рисунок накалывали специальным инструментом (шипом растения, птичьей косточкой), обмакивая его в черную краску. Это была не только трудоемкая, но и очень болезненная операция. На разных островах стили и методы татуировки были разнообразные. Часто татуировкой покрывали определенные участки тела. Еще первых путешественников, посетивших острова, поразили океанийцы, покрытые татуировкой буквально с головы до пят.

В отличие от папуасов, микронезийцы и полинезийцы сами создавали музыку и песни, а не повторяли традиционные тексты. Многие мореплаватели описывали ганцы океанийцев и с восторгом отзывались о них. Происходило выделение профессиональных музыкантов, танцоров и певцов, творчество которых не было анонимно и считалось собственностью автора. Необходимо было получить разрешение автора на право исполнения песен, танцев, музыки, а иногда и обрядов. Для использования этих произведений на других островах необходимо было заплатить.

Традиционные музыкальные инструменты – флейты, свирели, доски для отбивания такта, барабаны, лук (использовавшийся тоже как музыкальный инструмент, а не как оружие), витые раковины (для подачи сигналов). Миссионеры научили океанийцев хоровому нению. Появились и новые музыкальные инструменты – гитара, распространившаяся довольно широко (на ее основе возник укулеле – гавайская гитара).

В ходе колонизации островов на них появились не только европейцы, а и завезенные колонизаторами для работы на плантациях китайцы, вьетнамцы, индийцы и др. В некоторых государствах потомки переселенцев преобладают над коренным населением островов. Так на Гавайских о-вах – китайцы, японцы, корейцы, на Марианских – филиппинцы, на Фиджи – потомки выходцев из Индии, и т.д. Еще одним результатом этих процессов стало интенсивное смешение местных жителей с названными народами и, в более позднее время, с европейцами, японцами, американцами.

Уровень развития различных островов сейчас неодинаков. Так, наиболее богатым государством считается микронезийский о-в Науру, по сути дела весь состоящий из полезных ископаемых (фосфатов) и превращенный теперь также в международный финансовый центр. Интенсивная добыча с 1907 г. превратила поверхность Науру в подобие лунных кратеров и сделала земледелие совершенно невозможным. Однако она принесла огромную прибыль науруанцам, которые используют полученные доходы для обеспечения своего будущего, после того как их остров окончательно превратится в бесплодный участок суши. Многие из них переселились на другие острова и даже в Австралию, и вкладывают деньги в их развитие. А добычу фосфатов ведут иммигранты с мелких островков Микронезии и из Азии.

Океанию считают "миром XXI в." в том плане, что наступает время всестороннего использования богатств региона, из которых раньше были востребованы только кокосовые орехи и перламутр. Многие специалисты считают Океанию своего рода экологическим заповедником, где можно отды хать, да и постоянно жить, не подвергаясь при этом воздействию современных технологий. Сейчас народы и государства Океании находятся на перепутье. Они еще не порвали с прежним образом жизни, но и в то же время восприняли много нового. Выработка нового образа жизни протекает в крайне сложной ситуации и потребует еще достаточно много времени.