Влияние монгольского нашествия на историю россии. Оценка роли монголо-татарского нашествия на совершенствование цивилизационных процессов в россии в отечественной литературе

Ричард Пайпс
Влияние монголов на Русь: «за» и «против». Историографическое исследование

Нашествие монгольских орд и последовавшее за ним господство, растянувшееся почти на два с половиной столетия, стали для средневековой Руси страшным потрясением. Монгольская конница сметала все на своем пути, а если какой-либо город пытался оказать сопротивление, его население безжалостно вырезали, оставляя на месте домов одни пепелища. С 1258-го по 1476 год Русь была обязана платить монгольским владыкам дань и предоставлять рекрутов для монгольских армий. Русские князья, которым монголы со временем доверили непосредственное управление их землями и сбор дани, могли приступать к исполнению своих обязанностей только после получения официального разрешения от монгольских владык. Начиная с XVII века для обозначения этого исторического периода в русском языке стало использоваться словосочетание «татаро-монгольское иго».

Разрушительность этого нашествия не вызывает ни малейших сомнений, но вопрос о том, как именно оно повлияло на историческую судьбу России, по-прежнему остается открытым. По данному вопросу противостоят друг другу два крайних мнения, между которыми находится целый спектр промежуточных позиций. Сторонники первой точки зрения вообще отрицают сколько-нибудь значимые исторические последствия монгольского завоевания и господства. В их ряду, например, Сергей Платонов (1860-1933), который провозглашал иго лишь случайным эпизодом национальной истории и сводил его влияние к минимуму. По его словам, «мы можем рассматривать жизнь русского общества в XIII веке, не обращая внимания на факт татарского ига». Последователи другой точки зрения, в частности, теоретик евразийства Петр Савицкий (1895-1968), напротив, утверждали, что «без “татарщины” не было бы России». Между этими крайностями можно найти множество промежуточных позиций, защитники которых приписывали монголам большую или меньшую степень влияния, начиная с тезисов об ограниченном воздействии исключительно на организацию армии и дипломатическую практику и заканчивая признанием исключительной важности в предопределении, среди прочего, политического устройства страны.

Этот спор имеет ключевое значение для русского самосознания. Ведь если монголы вовсе не оказали на Русь никакого влияния или если подобное влияние было ничтожным, то нынешнюю Россию можно рассматривать в качестве европейской державы, которая, несмотря на все свои национальные особенности, все-таки принадлежит к Западу. Кроме того, из такого положения вещей следует вывод о том, что русская привязанность к автократии сложилась под влиянием каких-то генетических факторов и как таковая не подвержена изменениям. Но если Россия сформировалось непосредственно под монгольским влиянием, то это государство оказывается частью Азии или «евразийской» державой, инстинктивно отторгающей ценности западного мира. Как будет показано ниже, противоборствующие школы спорили не только о значении монгольского нашествия на Русь, но и о том, откуда берет начало русская культура.

Таким образом, цель данной работы - исследование упомянутых крайних позиций, а также анализ аргументов, используемых их сторонниками.

Спор зародился в начале XIX века, когда была опубликована первая систематизированная история России, вышедшая из-под пера Николая Карамзина (1766-1826). Карамзин, который был официальным историком русского самодержавия и ярым консерватором, назвал свой труд «История государства Российского» (1816-1829), подчеркнув тем самым политическую подоплеку своей работы.

Впервые татарская проблема была обозначена Карамзиным в «Записке о древней и новой России», подготовленной для императора Александра I в 1811 году. Русские князья, утверждал историк, получавшие от монголов «ярлыки» на властвование, были гораздо более жестокими правителями, чем князья домонгольского периода, а народ под их управлением заботился только о сохранении жизни и имущества, но не о реализации своих гражданских прав. Одним из монгольских нововведений стало применение смертной казни к изменникам. Пользуясь сложившейся ситуацией, московские князья постепенно утвердили автократическую форму правления, и это стало благом для нации: «Самодержавие основало и воскресило Россию: с переменою Государственного Устава ее она гибла и должна была погибнуть…».

Карамзин продолжил исследование темы в четвертой главе пятого тома «Истории…», публикация которой началась в 1816 году. По его мнению, Россия отстала от Европы не только из-за монголов (которых он почему-то называл «моголами»), хотя они и сыграли здесь свою негативную роль. Историк полагал, что отставание началось еще в период княжеских междоусобиц Киевской Руси, а при монголах продолжилось: «В сие же время Россия, терзаемая моголами, напрягала силы свои единственно для того, чтобы не исчезнуть: нам было не до просвещения!». Под властью монголов русские утратили гражданские добродетели; для того, чтобы выжить, они не гнушались обмана, сребролюбия, жестокости: «Может быть, самый нынешний характер Россиян еще являет пятна, возложенные на него варварством моголов», - писал Карамзин. Если в них тогда и сохранились какие-то моральные ценности, то произошло это исключительно благодаря православию.

В политическом плане, согласно Карамзину, монгольское иго привело к полному исчезновению свободомыслия: «Князья, смиренно пресмыкаясь в Орде, возвращались оттуда грозными властителями». Боярская аристократия утратила власть и влияние. «Одним словом, рождалось самодержавие». Все эти изменения тяжким бременем ложились на население, но в долгосрочной перспективе их эффект оказался позитивным. Они привели к окончанию междоусобиц, разрушивших Киевское государство, и помогли России снова встать на ноги, когда империя монголов пала.

Но выигрыш Россия не ограничился только этим. При монголах процветали православие и торговля. Карамзин также одним из первых обратил внимание на то, насколько широко монголы обогатили русский язык.

Под явным влиянием Карамзина молодой русский ученый Александр Рихтер (1794-1826) опубликовал в 1822 году первую научную работу, посвященную исключительно монгольскому влиянию на Русь, - «Исследования о влиянии монголо-татар на Россию». К сожалению, ни в одной из американских библиотек этой книги нет, и представление о ее содержании мне пришлось составить, опираясь на статью того же автора, которая была опубликована в июне 1825 года в журнале «Отечественные записки».

Рихтер обращает внимание на заимствование русскими монгольского дипломатического этикета, а также на такие доказательства влияния, как изоляция женщин и их одежда, распространение постоялых дворов и трактиров, пищевые предпочтения (чай и хлеб), способы ведения войны, практика наказаний (битье кнутом), использование внесудебных решений, введение денег и системы мер, способы обработки серебра и стали, многочисленные языковые новации.

«При господстве монголов и татар почти переродились русские в азиатцев, и хотя ненавидели своих притеснителей, однако же во всем им подражали и вступали с ними в родство, когда они обращались в христианство».

Книга Рихтера подтолкнула общественную дискуссию, которая в 1826 году подвигла Императорскую академию наук объявить конкурс на лучшую работу о том, «какие последствия произвело господство монголов в России и именно какое имело оно влияние на политические связи государства, на образ правления и на внутреннее управление онаго, равно как и на просвещенье и образование народа». Интересно, что на этот конкурс поступила единственная заявка от некоего немецкого ученого, чью рукопись в итоге посчитали недостойной награды.

Состязание продолжили в 1832 году по инициативе обрусевшего немецкого востоковеда Христиана-Мартина фон Френа (1782-1851). На этот раз тематику расширили таким образом, чтобы охватить всю историю Золотой Орды - в перспективе того влияния, которое «монгольское владычество имело на постановления и народный быт России». И снова поступила лишь одна заявка на участие. Ее автором стал знаменитый австрийский востоковед Йозеф фон Хаммер-Пургшталь (1774-1856). Жюри, состоявшее из трех членов Академии под председательством Френа, отказалось принять работу к рассмотрению, назвав ее «поверхностной». Автор же опубликовал ее по собственной инициативе в 1840 году. В этом издании он кратко освещает предысторию своего исследования и приводит отзывы членов русского академического жюри.

В 1832 году Михаил Гастев опубликовал книгу, в которой обвинил монголов в том, что они затормозили развитие России. Их влияние на государство провозглашалось сугубо негативным, и даже становление самодержавия исключалось из числа их заслуг. Данная работа стала одной из первых в длинной череде исторических трудов, авторы которых настаивали на том, что монгольское вторжение не принесло России ничего хорошего.

В 1851 году увидел свет первый из двадцати девяти томов истории России, написанной Сергеем Соловьевым (1820-1879), профессором Московского университета и лидером так называемой «государственной» исторической школы. Убежденный западник и поклонник Петра I, Соловьев вообще отказался от использования понятия «монгольский период», заменив его термином «удельный период». Для него монгольское правление было всего лишь случайным эпизодом в русской истории, не имевшим значительных последствий для дальнейшей эволюции страны. Взгляды Соловьева оказали непосредственное воздействие на его ученика Василия Ключевского (1841-1911), который также отрицал значение монгольского нашествия для России.

Существенный вклад в развитие этой дискуссии в 1868 году внес историк права Александр Градовский (1841-1889). По его мнению, именно от монгольских ханов московские князья переняли отношение к государству как к своей личной собственности. В домонгольской Руси, утверждал Градовский, князь был лишь суверенным правителем, но не собственником государства:

«Частная собственность князя существовала наряду с частной собственностью бояр и нисколько не стесняла последней. Только в монгольский период появляется понятие о князе не только как о государе, но и как о владельце всей земли. Великие князья постепенно становились к своим подданным в такое отношение, в каком монгольские ханы стояли по отношению к ним самим. “По началам монгольского государственного права, - говорит Неволин, - вся вообще земля, находившаяся в пределах владычества хана, была его собственностью; подданные хана могли быть только простыми владельцами земли”. Во всех областях России, кроме Новгорода и Западной Руси, эти начала должны были отразиться и на началах русского права. Князья, как правители своих областей, как представители хана, естественно, пользовались в своих уделах теми же правами, как он во всем своем государстве. С падением монгольского владычества князья явились наследниками ханской власти, а следовательно, и тех прав, которые с нею соединялись».

Замечания Градовского стали самым ранним в исторической литературе упоминанием о слиянии политической власти и собственности в Московском царстве. Позже, под влиянием Макса Вебера, такая конвергенция будет названа «патримониализмом».

Идеи Градовского были восприняты украинским историком Николаем Костомаровым (1817-1885) в работе «Начало единодержавия в Древней Руси», опубликованной в 1872 году. Костомаров не был приверженцем «государственной» школы, подчеркивая особую роль народа в историческом процессе и противопоставляя народ и власть. Он родился на Украине, а в 1859 году переехал в Петербург, где некоторое время был профессором русской истории в университете. В своих трудах Костомаров подчеркивал различие между демократическим устройством Киевской Руси и автократией Московии.

Согласно этому ученому, древние славяне были свободолюбивым народом, жившим небольшими общинами и не знавшим самодержавного правления. Но после монгольского завоевания ситуация изменилась. Ханы были не только абсолютными властителями, но и собственниками своих подданных, к которым они относились как к рабам. Если в домонгольский период русские князья разграничивали государственную власть и владение, то при монголах княжества стали вотчинами, то есть собственностью.

«Теперь земля перестала быть самостоятельною единицею; […] она спустилась до значения вещественной принадлежности. […] Исчезло чувство свободы, честь, сознание личного достоинства; раболепство перед высшими, деспотизм над низшими стали качествами русской души».

Эти выводы не были учтены в эклектической по духу «Русской истории» петербургского профессора Константина Бестужева-Рюмина (1829-1897), впервые опубликованной в 1872 году. Он придерживался того мнения, что и Карамзин, и Соловьев чересчур резки в своих суждениях, а влияния, оказанного монголами на организацию армии, финансовую систему и порчу нравов, нельзя отрицать. При этом, однако, он не считал, что русские переняли от монголов телесные наказания, поскольку они были известны и в Византии, и особенно не соглашался с тем, что царская власть на Руси представляла собой подобие власти монгольского хана.

Возможно, наиболее резкой позиции по вопросу о монгольском влиянии придерживался Федор Леонтович (1833-1911), профессор права сначала Одесского, а затем Варшавского университетов. Его специализацией было естественное право у калмыков, а также у кавказских горцев. В 1879 году он опубликовал исследование, посвященное видному калмыцкому правовому документу, в конце которого предложил свой взгляд касательно влияния монголов на Русь. Признавая определенную степень преемственности между Киевской Русью и Московией, Леонтович все же считал, что монголы «сломали» прежнюю Русь. По его мнению, русские переняли от монголов институт приказов, закрепощение крестьян, практику местничества, разнообразные военные и фискальные порядки, а также уголовное право с присущими ему пытками и казнями. Что самое важное, монголы предопределили абсолютный характер московской монархии:

«Монголы ввели в сознание своих данников - русских - идею о правах своего вождя (хана) как верховного собственника (вотчинника) всей занятой ими земли. Возникшее отсюда обезземеление (в юридическом смысле) населения , сосредоточение поземельных прав в немногих руках, стоит в неразрывной связи с укреплением служилых и тяглых людей, удержавших в своих руках “владение” землею лишь под условием исправного отправления службы и повинностей. Затем, после свержения ига […] князья могли перенести на себя верховную власть хана; почему вся земля стала считаться собственностью князей».

Востоковед Николай Веселовский (1848-1918) в деталях изучил практику русско-монгольских дипломатических сношений и пришел к следующему выводу:

«…Посольский церемониал в московский период русской истории носил в полном, можно сказать, объеме татарский, или вернее - азиатский, характер; отступления у нас были незначительными и вызывались главным образом религиозными воззрениями».

Как же, по мнению сторонников подобных взглядов, монголы обеспечивали свое влияние, учитывая то, что они управляли Русью опосредованно, перепоручив эту задачу русским князьям? Для этой цели использовались два средства. Первым стал нескончаемый поток русских князей и купцов, отправлявшихся в монгольскую столицу Сарай, где некоторым из них приходилось проводить целые годы, впитывая монгольский уклад жизни. Так, Иван Калита (1304-1340), как принято считать, совершил пять путешествий в Сарай и почти половину своего царствования провел у татар или на пути в Сарай и обратно. Кроме того, русских князей зачастую принуждали отправлять своих сыновей к татарам в качестве заложников, доказывая тем самым верность монгольским властителям.

Вторым источником влияния были монголы, состоявшие на русской службе. Это явление появилось в XIV веке, когда монголы были на пике своего могущества, но по-настоящему массовый характер оно приобрело после того, как монгольская империя в конце XV века распалась на несколько государств. В итоге оставившие родину монголы привозили с собой знание монгольского уклада жизни, которому они обучили русских.

Итак, аргументы ученых, настаивавших на значимости монгольского влияния, можно суммировать следующим образом. Прежде всего, влияние монголов явно просматривается в том, что образовавшееся после падения ига в конце XV века Московское государство коренным образом отличалось от старой Киевской Руси. Можно выделить следующие отличия между ними:

1. Московские цари, в отличие от своих киевских предшественников, были абсолютными правителями, не связанными решениями народных ассамблей (вече), и в этом отношении походили на монгольских ханов.

2. Как и монгольские ханы, они в буквальном смысле владели своим царством: их подданные распоряжались землей лишь временно, при условии пожизненного служения правителю.

3. Все население считалось слугами царя, как и в Орде, где статут связанной службы был основой ханского всемогущества.

Кроме этого, монголы ощутимо повлияли на организацию армии, судебную систему (например, на введение смертной казни в качестве уголовного наказания, которое в Киевской Руси применялось только к рабам), дипломатические обычаи и практику почтовой связи. По мнению некоторых ученых, русские также переняли от монголов институт местничества и большой массив торговых обычаев.

Если мы обратимся к ученым и публицистам, не признававшим монгольское влияние или минимизировавшим его значение, сразу привлекает внимание тот факт, что они никогда не считали нужным отвечать на аргументы своих оппонентов. От них по крайней мере можно было бы ожидать решения двух задач: либо демонстрации того, что их противники неверно представляли политическую и социальную организацию Московского царства, либо же доказательства того, что обычаи и институты, относимые к монгольским нововведениям, на самом деле существовали еще в Киевской Руси. Но не делалось ни то ни другое. Этот лагерь просто игнорировал доводы своих противников, что существенно ослабляло его позицию.

Сказанное в равной мере верно в отношении взглядов, отстаиваемых тремя ведущими историками поздней империи - Соловьевым, Ключевским и Платоновым.

Соловьев, который делил историческое прошлое России на три хронологических периода, никак не обособлял временной промежуток, связанный с монгольским господством. Он не видел «ни малейших следов татаро-монгольского влияния на внутреннее управление Руси» и фактически не упоминал о монгольском завоевании. Ключевский в знаменитом «Курсе русской истории» тоже почти игнорирует монголов, не замечая ни отдельного монгольского периода, ни монгольского влияния на Русь. Удивительно, но в подробном оглавлении первого тома, посвященного русской истории в Средние века, упоминания о монголах или Золотой Орде вовсе отсутствуют. Этот поразительный, но преднамеренный пробел можно объяснить тем, что для Ключевского центральным фактором русской истории была колонизация. По этой причине ключевым событием XIII-XV веков он считал массовое перемещение русского населения с юго-запада на северо-восток. Монголы же, даже обусловив эту миграцию, казались Ключевскому незначительным фактором. Что касается Платонова, то он в своем популярном курсе посвятил монголам всего четыре страницы, заявив, что этот предмет не настолько глубоко изучен, чтобы можно было с точность определить его воздействие на Россию. По мнению этого историка, раз монголы не оккупировали Русь, а управляли ею через посредников, они вообще не могли повлиять на ее развитие. Подобно Ключевскому, единственным значимым итогом монгольского вторжения Платонов считал разделение Руси на юго-западную и северо-восточную части.

Можно предложить три объяснения того, почему ведущие русские историки столь пренебрежительно отнеслись к монгольскому влиянию на Россию.

Прежде всего они были плохо знакомы с историей монголов в частности и востоковедением в целом. Хотя западные ученые того времени уже начали заниматься этими вопросами, их работы не слишком хорошо знали в России.

В качестве другого объясняющего обстоятельства можно указать на бессознательный национализм и даже расизм, выражавшийся в нежелании признаться в том, что славяне могли чему-либо научиться у азиатов.

Но, вероятно, самое весомое объяснение обнаруживается в особенностях тех источников, которыми тогда пользовались историки-медиевисты. В большинстве своем это были летописные своды, составленные монахами и потому отражавшие церковную точку зрения. Монголы, начиная с Чингисхана, проводили политику религиозной терпимости, уважая все вероисповедания. Они освободили православную церковь от налогов и защищали ее интересы. В результате монастыри при монголах процветали, владея приблизительно третью всех пахотных земель - богатством, которое в начале XVI века, когда Россия избавилась от монгольского господства, породило дискуссию о монастырском имуществе. С учетом сказанного легко понять, почему церковь относилась к монгольскому правлению вполне благосклонно. Американский историк приходит к удивительному выводу:

«В летописях нет фрагментов, содержащих антимонгольские выпады, которые появились бы между 1252-м и 1448 годами. Все записи такого рода сделаны либо до 1252-го, либо после 1448-го».

По наблюдению другого американца, в русских летописях вообще нет упоминаний о том, что Русью правили монголы, их чтение формирует следующее впечатление:

«[Кажется, что] монголы повлияли на русскую историю и общество не больше, чем более ранние степные народы, причем многие историки разделяли подобную точку зрения».

Утверждению такого мнения, безусловно, способствовал тот факт, что монголы управляли Русью косвенно, при посредничестве русских князей, и в связи с этим их присутствие в ее пределах было не слишком осязаемым.

Среди исторических трудов, старающихся минимизировать монгольское влияние и пренебрегающих при этом конкретными проблемами, редким исключением выступают работы Хораса Дьюи из Мичиганского университета. Этот специалист досконально исследовал проблему воздействия монголов на складывание в Московском царстве и потом в Российской империи системы коллективной ответственности, заставлявшей общины отвечать по обязательствам своих членов перед государством. Ярким примером такой практики выступала ответственность деревенской общины за уплату входящими в нее крестьянами налогов. Сам термин «порука» в текстах Киевской Руси употреблялся довольно редко, но Дьюи все же доказывал, что этот институт был известен уже в то время, и потому его нельзя отнести к приобретениям монгольской поры. При этом, однако, историк признает, что его наиболее широкое распространение пришлось на период после монгольского завоевания, когда активно усваивались прочие монгольские практики.

В первые пятнадцать лет советской власти те разделы исторической науки, которые не занимались революцией и ее последствиями, были относительно свободны от государственного контроля. Для изучения Средних веков это был особенно благоприятный период. Михаил Покровский (1868-1932), ведущий советский историк той поры, минимизировал пагубность монгольского влияния и приуменьшал сопротивление, оказываемое захватчикам Русью. По его мнению, монголы даже способствовали прогрессу покоренной территории, введя в России ключевые финансовые институты: монгольский земельный кадастр - «сошное письмо» - использовался в России вплоть до середины XVII века.

В 1920-х еще можно было не соглашаться с тем, что монгольские хозяева Руси выступали носителями только дикости и варварства. В 1919-1921 годах, в суровых условиях гражданской войны и эпидемии холеры, археолог Франц Баллод провел масштабные раскопки в районе Нижней Волги. Сделанные находки убедили его, что представления русских ученых об Орде во многом были ошибочны, и в опубликованной в 1923 году книге «Приволжские “Помпеи”» он писал:

«[Проведенные изыскания показывают, что] в Золотой Орде второй половины XIII-XIV веков жили вовсе не дикари, но цивилизованные люди, занимавшиеся мануфактурным производством и торговлей и поддерживавшие дипломатические отношения с народами Востока и Запада. […] Военные успехи татар объясняются не только присущим им боевым духом и совершенством организации армии, но и их очевидно высоким уровнем культурного развития».

Известный русский востоковед Василий Бартольд (1896-1930) также подчеркивал позитивные аспекты монгольского завоевания, настаивая, вопреки преобладавшему убеждению, что монголы способствовали вестернизации России:

«Несмотря на опустошения, произведенные монгольскими войсками, несмотря на все поборы баскаков, в период монгольского владычества было положено начало не только политическому возрождению России, но и дальнейшим успехам русской культуры . Вопреки часто высказывавшемуся мнению, даже влиянию европейской культуры Россия в московский период подвергалась в гораздо большей степени, чем в киевский».

Впрочем, мнение Баллода и Бартольда, как и востоковедческого сообщества в целом, в основном игнорировалось советским историческим истеблишментом. Начиная с 1930-х годов советская историческая литература окончательно укрепилась в том, что монголы не привнесли в развитие России ничего позитивного. Столь же обязательными стали указания на то, что именно ожесточенное сопротивление русских оказалось причиной, заставившей монголов не оккупировать Русь, а управлять ею опосредованно и издалека. В действительности же монголы предпочитали модель косвенного управления в силу следующих причин:

«…В отличие от Хазарии, Булгарии или Крымского ханства на Руси она [модель прямого управления] была неэкономичной, а не потому, что сопротивление, оказываемое русскими, якобы было сильнее, чем где-либо. […] Опосредованный характер правления не только не уменьшил силы монгольского воздействия на Русь, но и устранил саму возможность обратного влияния русских на монголов, которые перенимали китайские порядки в Китае и персидские в Персии, но при этом подверглись тюркизации и исламизации в самой Золотой Орде».

В то время как дореволюционные историки в большинстве своем соглашались с тем, что монголы, пусть непреднамеренно, но все же внесли вклад в объединение Руси, поручив управление ею московским князьям, советская наука расставляла акценты иначе. Объединение, считала она, произошло не в результате монгольского завоевания, а вопреки ему, став итогом всенародной борьбы с захватчиками. Официальная коммунистическая позиция по этому вопросу изложена в статье Большой советской энциклопедии:

«Монголо-татарское иго имело отрицательные, глубоко регрессивные последствия для экономического, политического и культурного развития русских земель, явилось тормозом для роста производительных сил Руси, находившихся на более высоком социально-экономическом уровне по сравнению с производительными силами монголо-татар. Оно искусственно законсервировало на длительное время чисто феодальный натуральный характер хозяйства. В политическом отношении последствия монголо-татарского ига проявились в нарушении процесса государственной консолидации русских земель, в искусственном поддержании феодальной раздробленности. Монголо-татарское иго привело к усилению феодальной эксплуатации русского народа, который оказался под двойным гнетом - своих и монголо-татарских феодалов. Монголо-татарское иго, продолжавшееся 240 лет, явилось одной из главных причин отставания Руси от некоторых западноевропейских стран».

Интересно то, что приписывание краха монгольской империи исключительно гипотетическому сопротивлению русских полностью игнорирует болезненные удары, нанесенные ей Тимуром (Тамерланом) во второй половине XIV века.

Позиция партийных ученых была настолько жесткой и до такой степени неаргументированной, что серьезным историкам было непросто примиряться с ней. Примером такого неприятия может служить монография о Золотой Орде, опубликованная в 1937 году двумя ведущими советскими востоковедами. Один из ее авторов, Борис Греков (1882-1953), приводит в книге множество используемых в русском языке слов, имеющих монгольское происхождение. Среди них: базар, магазин, чердак, чертог, алтын, сундук, тариф, тара, калибр, лютня, зенит. Однако в этом перечне, возможно, из-за цензуры, отсутствуют другие важнейшие заимствования: например деньга, казна, ям или тархан. Именно эти слова показывают, какую существенную роль сыграли монголы в формировании финансовой системы Руси, формировании торговых отношений и основ транспортной системы. Но, приведя данный перечень, Греков отказывается развивать свою мысль дальше и заявляет, что вопрос о влиянии монголов на Русь по-прежнему остается для него неясным.

Никто не отстаивал идеи о положительном влиянии монголов на Русь более последовательно, чем действовавший в 1920-е годы кружок публицистов-эмигрантов, называвших себя «евразийцами». Их лидером был князь Николай Трубецкой (1890-1938), потомок старинного дворянского рода, получивший филологическое образование и преподававший после эмиграции в университетах Софии и Вены.

История как таковая не была первейшей заботой евразийцев. Хотя своей главной работе «Наследие Чингисхана» Трубецкой дал подзаголовок «Взгляд на русскую историю не с Запада, но с Востока», одному из своих единомышленников он писал, что «обращение с историей в ней намеренно бесцеремонное и тенденциозное». Кружок евразийцев составляли интеллигенты, специализировавшиеся в разных областях, испытавшие сильнейшее потрясение от случившегося в 1917 году, но не оставлявшие попыток понять новую коммунистическую Россию. По их мнению, объяснение следовало искать в географическом и культурном детерминизме, основанном на том, что Россию нельзя отнести ни к Востоку ни к Западу, поскольку она представляла собой смешение обоих, выступая наследницей империи Чингисхана. Согласно убеждению евразийцев, монгольское завоевание не только сильнейшим образом повлияло на эволюцию Московского царства и Российской империи, но и заложило сами основы российской государственности.

Датой рождения евразийского движения считается август 1921 года, когда в Болгарии вышла работа «Исход к Востоку: предчувствия и свершения», написанная Трубецким в соавторстве с экономистом и дипломатом Петром Савицким (1895-1968), музыкальным теоретиком Петром Сувчинским (1892-1985) и теологом Георгием Флоровским (1893-1979). Группа основала свое издательское дело с отделениями в Париже, Берлине, Праге, Белграде и Харбине, публиковавшее не только книги, но и периодические издания - «Евразийский временник» в Берлине и «Евразийскую хронику» в Париже.

Трубецкой отказался от традиционного представления о Московии как о наследнице Киевской Руси. Раздробленные и враждующие киевские княжества не могли объединиться в единое и сильное государство: «В бытии дотатарской Руси был элемент неустойчивости , склонной к деградации , которая не к чему иному, как чужеземному, игу привести не могла». Московская Русь, как и ее преемники в лице Российской империи и Советского Союза, были продолжателями монгольской империи Чингисхана. Территория, ими занимаемая, всегда оставалась замкнутым пространством: Евразия представляла собой географическое и климатическое единство, что обрекало ее и на политическую интеграцию. Хотя эту территорию населяли разные народности, плавный этнический переход от славян к монголам позволял обращаться с ними как с единым целым. Основная часть ее населения относилась к «туранской» расе, образованной финно-угорскими племенами, самоедами, тюрками, монголами и маньчжурами. О влиянии монголов на Русь Трубецкой высказывался так:

«Если в таких важных отраслях государственной жизни, как организация финансового хозяйства, посты и пути сообщений, между русской и монгольской государственностью существовала непререкаемая преемственность, то естественно предположить такую связь и в других отраслях, в подробностях конструкции административного аппарата, в организации военного дела и прочее».

Русские также приняли монгольские политические обыкновения; соединив их с православием и византийской идеологией, они просто присвоили их себе. По мнению евразийцев, самое значительное, что привнесли монголы в развитие русской истории, касалось не столько политического устройства страны, сколько духовной сферы.

«Велико счастье Руси, что в момент, когда в силу внутреннего разложения она должна была пасть, она досталась татарам и никому другому. Татары - “нейтральная” культурная среда, принимавшая “всяческих богов” и терпевшая “любые культы”, - пала на Русь, как наказание Божье, но не замутила чистоты национального творчества. Если бы Русь досталась туркам, заразившимся “иранским фанатизмом и экзальтацией”, ее испытание было бы многожды труднее и доля - горше. Если бы ее взял Запад, он вынул бы из нее душу. […] Татары не изменили духовного существа России; но в отличительном для них в эту эпоху качестве создателей государств, милитарно-организующей силы, они, несомненно, повлияли на Русь».

«Важным историческим моментом было не “свержение ига”, не обособление России от власти Орды, а распространение власти Москвы на значительную часть территории, некогда подвластной Орде, другими словами, замена ордынского хана русским царем с перенесением ханской ставки в Москву ».

Как отмечал в 1925 году историк Александр Кизеветтер (1866-1933), преподававший в то время в Праге, евразийское движение страдало от непримиримых внутренних противоречий. Он описывал евразийство как «чувство, вылившееся в систему». Наиболее ярко противоречия проявлялись в отношении евразийцев к большевизму в частности и к Европе в целом. С одной стороны, они отвергали большевизм из-за его европейских корней, но, с другой, - одобряли его, так как для европейцев он оказался неприемлемым. Они рассматривали русскую культуру как синтез культур Европы и Азии, одновременно критикуя Европу на том основании, что в основе ее бытия лежала экономика, тогда как в русской культуре преобладал религиозно-этический элемент.

Движение евразийцев было популярным в 1920-е годы, но к концу десятилетия оно распалось из-за отсутствия общей позиции по отношению к Советскому Союзу. Однако, как мы убедимся ниже, после крушения коммунизма ему предстояло пережить в России бурное возрождение.

Вопрос о влиянии монголов на историю России не вызывал особого интереса в Европе, но в Соединенных Штатах им всерьез увлеклись двое ученых. Публикация в 1985 году Чарльзом Гальпериным работы «Россия и Золотая Орда» открыла дискуссию. Тринадцать лет спустя Дональд Островский поддержал тему в своем исследовании «Московия и монголы». В целом они занимали по исследуемому вопросу единую позицию: Островский отмечал, что по основным пунктам монгольского влияния на Московию он вполне единодушен с Гальпериным.

Однако даже имевшихся непринципиальных и небольших разногласий вполне хватило для того, чтобы спровоцировать оживленное обсуждение. Оба ученых считали, что монгольское влияние имело место, причем оно было весьма ощутимым. Гальперин относил к монгольским заимствованиям московские военные и дипломатические практики, а также «некоторые» административные и фискальные процедуры. Но он не соглашался с тем, что Россия училась политике и управлению только благодаря монголам: «Они не породили московское самодержавие, но лишь ускорили его приход». По его мнению, монгольское нашествие не могло предопределить становление русского самодержавия, имевшего местные корни и «черпавшего идейные и символические обыкновения скорее из Византии, чем из Сарая». В данном отношении мнение Островского расходится с мнением его оппонента:

«На протяжении первой половины XIV века московские князья пользовались моделью государственной власти, основанной на образцах Золотой Орды. Гражданские и военные институты, существовавшие в Московии в то время, были преимущественно монгольскими».

Более того, Островский причислял к монгольским заимствованиям еще несколько институтов, игравших в жизни Московского царства ключевую роль. Среди них упоминались китайский принцип, согласно которому вся земля в государстве принадлежала правителю; местничество, позволявшее российскому дворянству не служить тем представителям своего сословия, чьи предки когда-то сами состояли на службе у их предков; кормление, предполагавшее, что чиновники на местах жили за счет подотчетного им населения; поместье, или земельный надел, дававшееся при условии несения добросовестной службы государю. Островский выстроил относительно стройную теорию, которую, однако, сам и подорвал заявлением о том, что Московия была не деспотией, а чем-то вроде конституционной монархии:

«Хотя в Московском царстве не было писаной конституции, его внутреннее функционирование во многом напоминало конституционную монархию, то есть такой строй, при котором решения принимаются посредством консенсуса между различными институтами политической системы. […] Московия того времени была правовым государством».

Позволяя себе подобные заявления, Островский игнорировал тот факт, что в XVI-XVII веках ни в одной стране мира еще не существовало ничего похожего на конституцию, что московские цари, по свидетельствам как их собственных подданных, так и иностранцев, были абсолютными правителями, а политическое устройство Москвы не содержало никаких институтов, способных сдерживать царскую власть.

В продолжительных дебатах, развернувшихся на страницах журнала «Kritika», Гальперин оспорил произведенное Островским зачисление поместья и местничества в состав монгольского наследства. Им оспаривался также тезис Островского о монгольских корнях боярской думы, выполнявшей роль совещательного органа при русском царе.

Достойны внимания малоизвестные взгляды польских историков и публицистов, касающиеся взаимоотношений монголов и русских. Поляки, остававшиеся на протяжении тысячелетия соседями России и более ста лет жившие под ее управлением, всегда проявляли живой интерес к этой стране, а их познания о ней зачастую были гораздо более полными, чем бессистемные и случайные сведения других народов. Конечно, суждения польских ученых нельзя назвать абсолютно объективными с учетом того, что поляки в течение всего XIX и начала XX века мечтали восстановить независимость своего государства. Главным препятствием к этому была именно Россия, под властью которой находились больше четырех пятых всех земель, составлявших польскую территорию до ее разделов.

Польские националисты были заинтересованы в том, чтобы изобразить Россию неевропейской страной, угрожавшей другим государствам континента. Одним из первых сторонников этого взгляда был Францишек Душинский (1817-1893), эмигрировавший в Западную Европу и опубликовавший там ряд работ, основной идей которых было деление всех человеческих рас на две основные группы - «арийскую» и «туранскую». К арийцам он относил романские и германские народы, а также славян. Русские зачислялись во вторую группу, где оказывались в родстве с монголами, китайцами, евреями, африканцами и им подобными. В отличие от «арийцев», «туранцы» имели предрасположенность к кочевому образу жизни, не уважали собственность и законность, были склонны к деспотизму.

В ХХ веке эту теорию развивал Феликс Конечный (1862-1949), специалист по сравнительному изучению цивилизаций. В книге «Польский логос и этос» он рассуждает о «туранской цивилизации», к определяющим признакам которой, помимо прочего, относит милитаризацию общественной жизни, а также государственность, в основе которой лежит частное, а не публичное право. Русских он считал наследниками монголов и потому «туранцами». Этим он также объяснял утверждение в России коммунистического режима.

Как только коммунистическая цензура, требовавшая однозначности в вопросе о монгольском влиянии, перестала существовать, дискуссия по этому поводу возобновилась. В большинстве своем ее участники отвергали советский подход, проявляя готовность признать существенный характер воздействия монголов на все сферы русской жизни и особенно на политический режим.

Спор теперь утратил научный характер, приобретя бесспорно политическую окраску. Развал советского государства оставил многих его граждан в растерянности: они не могли разобраться в том, к какой части света относится их новое государство - к Европе, Азии, обеим одновременно или ни к той и ни другой. Это означает, что к тому моменту большая часть россиян соглашалась с тем, что во многом именно из-за монгольского ига Россия стала уникальной цивилизацией, отличие которой от западной коренится в далеком прошлом.

Сошлемся на несколько примеров. Историк-медиевист Игорь Фроянов подчеркивал в своих работах драматичные перемены, которые произошли в политической жизни России в результате монгольского завоевания:

«Что касается княжеской власти, то она получает совсем иные основания, чем раньше, когда древнерусское общество развивалось на общественно-вечевых началах, характеризуемых непосредственной демократией, или народовластием. Если до прихода татар Рюриковичи занимали княжеские столы, как правило, по приглашению городского веча, рядясь на нем об условиях своего княжения и принося клятву, закрепленную крестоцелованием, обещали держать договор нерушимо, то теперь они садились на княжения по изволению хана, запечатленному соответствующим ханским ярлыком. Князья вереницей потянулись в ханскую ставку за ярлыками. Итак, высшим источником княжеской власти на Руси становится ханская воля, и вечевое народное собрание теряет право распоряжения княжеским столом. Это сразу же сделало князя самостоятельным по отношению к вечу, создав благоприятные условия для реализации его монархических потенций».

Вадим Трепалов также видит самую непосредственную связь между монгольским игом и становлением в России самодержавия через умаление значения представительных институтов, подобных вече. Эта точка зрения разделяется и Игорем Князьким:

«Ордынское иго переменило радикально и политический строй России. Происходящая династически от киевских князей власть московских царей сущностно выходит к всевластию монгольских ханов Золотой Орды. И царем-то великий московский князь становится вослед павшей власти золотоордынских владык. Именно от них грозные государи Московии наследуют безусловное право казнить по своей воле любого из подданных, независимо от действительной вины его. Утверждая, что казнить и миловать цари московские “есьмя вольны”, Иван Грозный выступает не как наследник Мономаха, но как преемник Батыев, ибо здесь для него не важны ни вина, ни добродетель подданного - их определяет сама царская воля. Отмеченное Ключевским важнейшее обстоятельство, что у подданных царя Московского нет прав, но есть только обязанности, - прямое наследие ордынской традиции, которую в Московии сущностно не изменила даже земщина XVII века, ибо во времена земских соборов прав у русских людей не прибавилось, да и своего голоса соборы так и не приобрели».

Другим проявлением ожившего интереса к монгольскому наследию в постсоветской России стало возрождение евразийства. По мнению французского специалиста Марлен Ларюэль, «неоевразийство стало одной из наиболее проработанных консервативных идеологий, появившихся в России в 1990-е годы». В библиографии одной из ее книг перечисляются десятки работ, опубликованных по этой теме в России начиная с 1989 года. Наиболее видными теоретиками возрожденного движения стали Лев Гумилев (1912-1992), профессор философии Московского университета Александр Панарин (1940-2003) и Александр Дугин (р. 1963).

Постсоветское евразийство имеет ярко выраженный политический характер: оно призывает русских отвернуться от Запада и выбрать своим домом Азию. По словам Гумилева, монгольская «напасть» есть не что иное, как миф, созданный Западом, чтобы скрыть подлинного врага России - романо-германский мир. Движению присущи национализм и империализм, а иногда также антиамериканизм и антисемитизм. Некоторые из его принципов были обозначены в речи президента Владимира Путина, прозвучавшей в ноябре 2001 года:

«Россия всегда ощущала себя евроазиатской страной. Мы никогда не забывали о том, что основная часть российской территории находится в Азии. Правда, надо честно сказать, не всегда использовали это преимущество. Думаю, пришло время нам вместе со странами, входящими в Азиатско-Тихоокеанский регион, переходить от слов к делу - наращивать экономические, политические и другие связи. […] Ведь Россия - своеобразный интеграционный узел, связывающий Азию, Европу и Америку».

Эту антиевропейскую позицию разделяет и значительная часть российского общества. Отвечая на вопрос «Ощущаете ли вы себя европейцем?», 56% россиян выбирают ответ «практически никогда».

Современные сторонники евразийства уделяют истории еще меньше внимания, чем их предшественники; прежде всего их интересует будущее и место России в нем. Но когда приходится рассуждать об истории, они придерживаются манеры, свойственной первым евразийцам:

«[Панарин] почти не уделяет внимания Киевской Руси, так как считает ее скорее европейским, нежели евразийским, образованием (и потому обреченной на гибель), акцентируя внимание на монгольском периоде. Он пишет об “иге” как о благе, позволившем России стать империей и покорить степь. Подлинная Россия, заявляет он, появилась в московский период из соединения православия с монгольской государственностью, русских с татарами».

Совокупность представленных фактов ясно дает понять, что в споре о монгольском влиянии правы были те, кто высказывался за его важность. В центре дискуссии, растянувшейся на два с половиной столетия, оказался принципиально важный вопрос о природе русского политического режима и его происхождении. Если монголы никак не повлияли на Россию или если это влияние не затронуло политической сферы, то российскую приверженность самодержавной власти, причем в самой крайней, патримониальной, форме придется объявить чем-то врожденным и вечным. В таком случае она должна корениться в русской душе, религии или каком-то другом источнике, не поддающемся изменениям. Но если Россия, напротив, заимствовала свою политическую систему от иноземных захватчиков, то шанс на внутренние перемены остается, ибо монгольское влияние может со временем смениться на западное.

Кроме того, вопрос о роли монголов в русской истории имеет ключевое значение для российской геополитики - указанное обстоятельство упускали из виду историки XIX века. Ведь восприятие России как прямой наследницы империи монголов или даже просто как страны, пережившей их сильное влияние, позволяет обосновывать легитимность утверждения русской власти на огромной территории от Балтики и Черного моря до Тихого океана и над многими населяющими ее народами. Этот аргумент критически важен для современных русских империалистов.

Подобный вывод позволяет понять, почему вопрос о монгольском влиянии продолжает вызывать столь бурную полемику в российской исторической литературе. Видимо, поиски ответа на него прекратятся еще очень нескоро.

1) В русской исторической литературе азиатских покорителей Руси чаще всего называют «татарами», имея при этом в виду тюркские народы, со временем принявшие ислам.

2) Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. 9 изд. Петроград: Сенатская типография, 1915.

3) На путях. Утверждение евразийцев. Книга вторая. М.; Берлин: Геликон, 1922. С. 342.

4) Pipes R. (Ed.). Karamzin’s Memoir on Ancient and Modern Russia. Cambridge, MA: Cambridge University Press, 1959.

5) Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. СПб.: Типография А.Ф. Дресслера, 1914. С. 47.

6) Он же. История государства Российского: В 12 т. М.: Наука, 1993. Т. 5. С. 202-205.

7) Ее второе издание вышло в 1825 году.

8) Знакомством с этой статьей я обязан профессору Дэвиду Схиммельпеннинку ван дер Ойе, который предоставил мне ее копию. Взгляды Рихтера анализируются в следующих работах: Сочинения А.П. Щапова. СПб.: Издание М.В. Пирожкова, 1906. Т. 2. С. 498-499; Борисов Н.С. Отечественная историография о влиянии татаро-монгольского нашествия на русскую культуру // Проблемы истории СССР. 1976. № 5. С. 132-133.

9) А.Р. Исследования о влиянии монголо-татар на Россию // Отечественные записки. 1825. Т. XXII. № 62. С. 370.

10) Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб.: Императорская академия наук, 1884. Т. 1. С. 554.

11) Там же. С. 555.

12) Там же. С. VI.

13) Hammer-Purgstall J.F. von. Geschihte der Goldenen Horde in Kiptschak das ist: Der Mongolen in Russland. Pesth: C.A. Hartlebens Verlag, 1840.

14) Гастев М. Рассуждение о причинах, замедливших гражданскую образованность в Русском государстве до Петра Великого. М.: Университетская типография, 1832.

15) Градовский А.Д. История местного управления в России // Он же. Собрание сочинений. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1899. Т. 2. С. 150.

16) Костомаров Н. Начало единодержавия в Древней Руси // Он же. Исторические монографии и исследования . СПб.: Типография А. Траншеля, 1872. Т. 12. С. 70, 76.

17) Бестужев-Рюмин К. Русская история (до конца XV столетия). СПб.: Типография А. Траншеля, 1872. Т. 1.

18) Леонтович Ф.И. К истории права русских инородцев: древний ойратский устав взысканий (Цааджин-Бичик) // Записки Императорского новороссийского университета. 1879. Т. 28. С. 251-271.

19) Там же.

20) Там же. С. 274.

21) Веселовский Н.И. Татарское влияние на русский посольский церемониал в Московский период русской истории. СПб.: Типография Б.М. Вольфа, 1911. С. 1.

22) Насонов А.Н. Монголы и Русь (история татарской политики на Руси). М.; Л.: Институт истории АН СССР, 1940. С. 110; Ostrowski D. The // Slavic Review. 1990. Vol. 49. № 4. P. 528.

23) Nitsche P. Der Bau einer Großmacht: Russische Kolonisation in Ostasien // Conermann S., Kusber J. (Hrsg.). Die Mongolen in Asien und Europa. Frankfurt a. M.: Peter Lang, 1997. S. 211; Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс-Универс, 1995. С. 41.

24) Vernadsky G. The Mongols and Russia . New Haven, Conn.: Yale University Press, 1966. P. 338.

25) Ibid. P. 105, 121-122, 337.

26) Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: МГУ, 2000. С. 329.

27) Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 3. Гл. 2 // Он же. Сочинения: В 18 кн. М.: Мысль, 1988. Кн. II. С. 121-145.

28) Halperin Ch. Kliuchevskii and the Tartar Yoke // Canadian-American Slavic Studies. 2000. № 34. P. 385-408.

29) Ключевский В.О. Курс русской истории. М.: Академия наук СССР, 1937. Т. I. С. 394-395.

30) Там же. С. 106-110.

31) Ostrowski D. Muscovy and the Mongols. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. P. 144.

32) Halperin Ch. Russia and the Golden Horde. Bloomington, Ind.: University of Indiana Press, 1985. P. 68, 74.

33) Dewey H. Russia’s Debt to the Mongols in Surety and Collective Responsibility // Comparative Studies in Society and History. 1968. Vol. 30. № 2. P. 249-270.

34) Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. 5 изд. Петроград: Прибой, 1923. Ч. I. С. 140-141; Он же. Русская история в самом сжатом очерке . М.: Партийное издательство, 1933. С. 27.

35) Баллод Ф.В. Приволжские «Помпеи». М.; Петроград: Государственное издательство, 1923. С. 131.

36) Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. 2 изд. Л.: Ленинградский институт живых восточных языков, 1925. С. 171-172.

37) См. статью Чарльза Гальперина, затрагивающую эту тему: Halperin Ch. Soviet Historiography on Russia and the Mongols // Russian Review. 1982. Vol. 41. № 3. P. 306-322.

38) Ibid. P. 315.

39) Насонов А.Н. Указ соч. С. 5.

40) Большая советская энциклопедия. 3 изд. М.: Советская энциклопедия, 1974. Т. 16. С. 502-503.

41) Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда. Л.: Государственное социально-экономическое издательство, 1937. С. 202.

42) Принято считать, что термин «Евразия» впервые употребил австрийский геолог Ойген Зюсс (Eugen Suess) в трехтомной работе «Облик Земли» («Antlitz der Erde»), вышедшей в 1885-1909 годах (см.: Böss O. Die Lehre der Eurasier . Wiesbaden: Harrassowitz, 1961. S. 25).

44) И.Р. [Н.С. Трубецкой]. Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. Берлин: Геликон, 1925.

45) Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. С. 772.

46) На путях. Утверждение евразийцев . С. 343.

47) Там же. С. 18.

48) Там же. С. 344.

49) И.Р. [Н.С. Трубецкой]. Наследие Чингисхана . С. 21-22.

50) Это положение воспроизводится в работе: Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. М.: Наука, 1993. С. 266-278.

51) Halperin Ch. Russia and the Golden Horde.

52) Ostrowski D. Muscovite Adaptation of Steppe Political Institutions: A Reply to Halperin’s Objections // Kritika. 2000. Vol. 1. № 2. P. 268.

53) Halperin Ch. Muscovite Political Institutions in the 14th Century // Ibid. P. 237-257; Ostrowski D. // Ibid. P. 267-304.

54) Halperin Ch. Russia and the Golden Horde. P. 88, 103.

55) Ostrowski D. Muscovy and the Mongols. P. 19, 26.

56) Ibid. P. 47-48. Ярослав Пеленский, ученый из Университета Айовы, усматривает «поразительное сходство» между «поместьем» и казанским «суюргалом» (см.: Pelenski J. State and Society in Muscovite Russia and the Mongol -Turkic System in the Sixteenth Century // Forschungen zur Osteuropäischen Geschichte. 1980. Bd. 27. S. 163-164).

57) Ostrowski D. Muscovy and the Mongols. P. 199.

58) Idem. Muscovite Adaptation of Steppe Political Institutions… P. 269.

59) Островский еще более ослабил свою позицию, настаивая на том, что монгольский хан был не деспотом, но правителем primus inter pares (см.: Ostrowski D. Muscovy and the Mongols . P. 86; Idem. The Mongol Origins of Muscovite Political Institutions . P. 528). Эти утверждения противоречат воззрениям видных специалистов по истории монголов, в частности Бертольда Шпулера, который однозначно заявлял: «Любое ограничение прав правителя в отношении своих подданных лежало абсолютно за пределами ментального горизонта восточного мира той эпохи» (Spuler B. Die goldene Horde : Die Mongolen in Russland (1223-1502) . Leipzig: Harrassowitz, 1943. S. 250).

60) Duchinski F.-H. Peoples Aryâs et Tourans, agriculteurs et nomades. Paris : F. Klincksieck, 1864.

61) Koneczny F. Polskie Logos a Ethos. Roztrząsanie o znaczeniu i celu Polski. Poznań; Warszawa, 1921.

62) Фроянов И.Я. О возникновении монархии в России // Дом Романовых в истории России / Под ред. И.Я. Фроянова. СПб.: Санкт-Петербургский университет, 1995. С. 31.

63) См.: Россия и Восток: проблемы взаимодействия / Под ред. С.А. Панарина. М.: Туран, 1993. С. 45.

64) Князький И.О. Русь и степь. М.: Российский научный фонд, 1996. С. 120.

65) Laruelle M. Russian Eurasianism: An Ideology of Empire. Baltimore, MD: Woodrow Wilson International Center for Scholars, 2008.

66) Современные евразийцы называют Россию не «евразийской», а «евроазиатской» страной.

67) Laruelle M. Op. cit. P. 65.

69) Вестник Московской школы политических исследований. 1998. № 10. С. 98.

70) См., например: Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории . М.: МГУ, 1999.

71) Laruelle M. Op . cit . P. 71.

Учение В.Н. Вернадского о ноосфере и биосфере Земли.

Теория Л.Н. Гумилева о рождении, расцвете и гибели народов.

Основные типы цивилизаций.

Общество и человек в трудах Н.Трубецкого, Л.Карсавина, Г.В.Флоровского.

Н.А. Бердяев о России.

О. Шпенглер и А.Тойнби об истории.

Историко-культурное значение "Истории с древнейших времен" С.М. Соловьева.

История и современность в трудах Н.М. Карамзина.

Славянофилы о России, как звене между Западом и Востоком.

XVIII век - век превращения знаний о России в русскую историческую науку.

Советская историческая наука.

СЕМИНАР 2. КИЕВСКАЯ РУСЬ (IХ-ХI вв.)

Этнический портрет славян и проблема их происхождения.

Формирование древнерусской государственности. Киевская Русь и ее соседи.

Особенности социально-экономического развития Руси.

Принятие христианства и его значение.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Варяги, вече, воевода, духовенство, иерарх, князь, крестьяне, норманнская теория, "Повесть временных лет", православие, "Русская правда", Русь, русы, славяне, пантеон богов, бояре, храм, летопись, кириллица, глаголица, фольклор, жития святых, берестяные грамоты, Рюрик, Рюриковичи

ХРОНОЛОГИЯ

VI-VIIвв.-появление славян на Днепре

862- 1169гг.- Киевская Русь

879- 912гг.- княжение Олега

912- 945гг.- княжение Игоря

945- 972гг.- княжение Святослава и Ольги

980- 1015гг.- правление Владимира Святославовича Красное Солнышко

988г.- введение христианства на Руси

1015-1017, 1019-1054гг.- правление Ярослава Мудрого

1097г.- Любечский съезд князей

1113- 1125гг.- правление В.Мономаха

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Первые Рюриковичи.

Теории происхождения Руси.

Особенности развития восточных славян.

Славяне и язычество.

Военные походы Киевской Руси.

"Слово о полку Игореве" как исторический источник.

Принятие христианства и развитие культуры Киевской Руси.

Дипломатия и международные отношения Киевской Руси.

"Русская правда" Ярослава Мудрого - памятник культуры Древнерусского государства.

Ольга Мудрая в истории Киевской Руси.

Владимир Красное Солнышко и земля Русская.

СЕМИНАР 3. ОБРАЗОВАНИЕ ЕДИНОГО РУССКОГО ГОСУДАРСТВА (ХIII – начало ХVI в.)

Русские земли в период феодальной раздробленности. Типы цивилизационного развития русских земель.

Внешние отношения Руси: западные соседи и татаро-монгольское проникновение.

Взаимодействие с монголами – судьбоносный фактор русской истории.

Возвышение Москвы и ее роль в собирании русских земель.

Завершение формирования единого русского государства при Иване III и Василии III.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Баскак, Великая Яса, волостель, вотчина, дворянство, Золотая Орда, Москва, кормления, курултай, местничество, митрополит, патриарх, монастырь, Россия, рента, наместник, поместье, посадские люди, приказы, "Русское Возрождение", слобода, служилые люди, феодализм, ярлык, ордынское иго, Судебник, дань, М.Воротынский, Ю.Долгорукий, Д.Донской, И.Калита, А.Никитин, Тэмуджин (Чингисхан), С.Радонежский, Батый, Мамай, А.Невский, Василий I , Василий II, Иван III , Василий III

ХРОНОЛОГИЯ

1147г.- первое летописное упоминание о Москве

1223г.- битва на Калке. Поражение русских от татаро-монголов

1237г.- начало нашествия Батыя на Русь

1240г.- Невская битва: разгром шведов на Неве

1242г.- "Ледовое побоище": войска А.Невского разбили крестоносцев

1328- 1340гг.- княжение Ивана Калиты

1340-1353гг.- княжние Симеона Гордого

1353-1359гг.- княжение Ивана II Красного

1359-1389гг.- княжение Дмитрия Донского

1380.- Куликовская битва

1389- 1425гг. - княжение Василия I

1425- 1462гг.- княжение Василия II Темного

1462- 1505гг. - княжение Ивана III

1480г.- "стояние на реке Угре"- свержение ордынской зависимости

1497г.- начало юридического оформления крепостного права (Юрьев день)

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Иван III - "Государь всея Руси".

История Москвы как церковной столицы.

Иван Калита - первый собиратель русских земель.

Крестоносцы и Русь.

Социально- экономическое развитие русского государства в ХIII-ХV вв.

Расцвет средневековой русской культуры (русское "возрождение").

Дмитрий Донской - вождь национальной самообороны Руси.

Внешние отношения Московской Руси в ХIII-ХV вв.

Начало крепостного права в России (Судебник 1497г.).

Русские земли в составе Великого Литовского княжества. Другая Русь.

Господин Великий Новгород и его крушение (ХIV-ХV вв.).

Владимиро-Суздальская Русь в ХII-ХIV вв.

Влияние монголо-татарского фактора на выбор пути развития северо-восточной Руси.

Причины возвышения Москвы и Московского княжества.

Сергий Радонежский - духовный символ Московского государства.

Русский православный монастырь: легенда и быль.

Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины.

Военное дело на Руси в ХIII-ХV вв.

Архитектура Московской Руси.

Иностранцы о древней Москве и московитах (ХIV-ХVI вв.).

Северо-восточная Русь и Орда (XIII-XV вв.): проблемы взаимовлияния.

Русские полководцы XIII-XVI вв. (по выбору).

СЕМИНАР 4. РОССИЯ В XVI-XVII вв.

Внутренняя и внешняя политика Ивана IV Грозного, ее особенности и этапы.

Смутное время в российской истории.

Социально-политическое и экономическое развитие русского государства в XVI-XVII вв. Формирование крепостного права в России.

"Бунташный век". Новые явления в общественной жизни (избрание царя, Уложение 1649 г., церковный раскол, территориальные приобретения, начало западного влияния на Россию).

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Барщина, Боярская дума, "бунташный век", Великая Россия, думные чины, западное влияние, Земский собор, крепостное право, Раскол, раскольники, опричнина, Смутное время, сословие, сословно- представительная монархия, земщина, староверы, старообрядцы, Соборное Уложение 1649г., нестяжатели, осифляне, Стоглав, черносошные крестьяне, ярмарка, тягло, Судебник, оброк, ересь, Избранная Рада, деспотическая власть, заповедные лета, урочные лета, Переяславская рада, Аввакум, А.Адашев, В.В.Голицын, Софья. А.Курбский, Максим Грек, Ф.Морозова, А.Л.Ордин-Нащокин, К.Минин, Д.Пожарский, Ф.М.Ртищев, Строгановы, Сильвестр, М.Скуратов, Шуйские, Б.Годунов, митрополит Филипп, С.Разин, Б.Хмельницкий, И.Федоров, А.Фиораванти.

ХРОНОЛОГИЯ

1505- 1533гг.- правление Василия III

1533- 1584гг.- правление Ивана IV Грозного

1547г.- венчание Ивана IV на царство

1550г.- принятие Судебника

1551г.- Стоглавый собор

1558- 1583гг.- Ливонская война

1565- введение опричнины

1584- 1598гг.- правление Федора Иоанновича

1598- 1605гг.- правление Бориса Годунова

1598- 1013гг.- Междинастия. Смутное время в России

1613- 1645гг.- царствование Михаила Федоровича Романова

1645-1676гг.- царствование Алексея Михайловича

1649г.- принятие Соборного Уложения

1653- 1656гг.- церковная реформа патриарха Никона

1654г.- присоединение Малороссии к России по Переяславской Раде

1676- 1682гг.- царствование Федора Алексеевича

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Опричнина Ивана Грозного

Особенности экономического развития России в XVI-XVII вв.

Династический кризис в России на рубеже XVI-XVII вв.

"Смутное время" - первая гражданская война в России.

Российское самозванство, его исторические последствия.

Земский собор 1613 г. Избрание нового царя Михаила Федоровича.

Соборное Уложение 1649 г. - кодекс феодального права.

Церковный раскол и его исторические последствия.

Россия и Сибирь в XVII в.

Народные выступления в XVII веке.

Русская культура и образование в XVII в.

Исторические портреты видных деятелей эпохи (по выбору)

Книгопечатание на Руси. Иван Федоров.

Быт российского общества в XVI - XVII вв.

Поход Ермака в Сибирь

Русское старообрядчество

Теория "Москва - Третий Рим" и утверждение единодержавия в России.

Внешняя политика России в XVI – XVIIвв.

Присоединение Малороссии к России. Б.Хмельницкий

Начало западного влияния на Россию

Этапы формирования крепостного права в России.

СЕМИНАР 5. УТВЕРЖДЕНИЕ АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ В РОССИИ

(XVIII – 1-я пол. XIX вв.)

Реформы Петра I. Формирование новой государственной идеологии и ее дальнейшее развитие во 2-й пол. XVIII - 1-й пол. XIX в.

Время "просвещенного абсолютизма". Изменение социальной структуры российского общества.

Особенности и основные тенденции социально-экономического развития России в XVIII – 1-й пол. XIX в.

Особенности формирования российского абсолютизма. Эволюция российского общества и государства.

Общественная мысль и культура России в XVIII – 1-й пол. XIX вв.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Абсолютизм, аракчеевщина, бироновщина, буржуазия, бюрократия, военные поселения, вольные хлебопашцы, восточный вопрос, всероссийский рынок, гвардия, "Генеральный регламент", декабризм, заграничные походы русской армии, западничество, кадет, казачество, консерватизм, Конституция Царства Польского, лавра, либерализм, мануфактура, меркантилизм, Негласный комитет, Непременный совет, податные сословия, подушная подать, просвещенный абсолютизм, "Священный Союз", Сенат, Синод, славянофильство, сословия, "Табель о рангах", унификация, "Юности честное зерцало", "кондиции", Бирон, Аксаковы И.С.и К.С., А.А. Аракчеев, Беллинсгаузен Ф.Ф., А.Х.Бенкендорф, В.Беринг, А.И.Герцен, Грановский Т.Н., Е.Р.Дашкова, Киреевский И.В., Крузенштерн И.Ф., М.И.Кутузов. Ф.Лефорт, М.В.Ломоносов, А.Д.Меншиков, П.Я.Чаадаев, К.В.Нессельроде, Н.И.Новиков, Г.А.Потемкин, В.В.Растрелли, М.М.Сперанский, А.В.Суворов, С.С.Уваров, Ушаков Ф.Ф., Хомяков А.С., Б.П.Шереметев

ХРОНОЛОГИЯ

1682- 1725гг.- царствование Петра I (В 1682-1689гг. - троевластие с Софьей и Иваном V, в 1689- 1698гг.- двоевластие с Иваном V).

1700- 1721гг.- Северная война

1703г.- основание Петербурга

1725- 1727гг.- царствование Екатерины I

1727- 1730гг.- царствование Петра II Алексеевича, внука Петра I

1730- 1740гг.- царствование Анны Иоанновны

1740- 1741гг.- царствование Ивана VI Антоновича

1741- 1761гг.- царствование Елизаветы Петровны

1761- 1762гг.- царствование Петра III Федоровича

1762- 1796гг.- царствование Екатерины II

1772,1793, 1795гг.- разделы Польши между Россией, Пруссией, Австрией 1785г.- Жалованная грамота дворянству

1796-1801гг.- царствование Павла I Петровича

1801- 1825гг.- царствование Александра I

1812г.- Отечественная война

1825- 1855гг.- царствование Николая I

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Создание новой армии и флота при Петре I.

1. Новая столица России - Санкт-Петербург.

   Социально - экономические преобразования при Петре I.

   Государственные и административные реформы Петра I.

   Сподвижники Петра I.

   Новые явления в развитии отечественной культуры XVIII в.

   "Табель о рангах" Петра I - начало оформления чиновничества как особой социальной группы в России.

   Дворцовые перевороты XVIII в.

   "Жалованная грамота дворянству".

   Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева.

   Елизаветинская эпоха.

   Внешняя политика России в XVIII в.

   М.В.Ломоносов.

   Н.И.Новиков и русские просветители.

   Г.Потемкин.

   "Просвещенный абсолютизм" и реформаторство 2-й пол. XVIII в.

   Император Павел I (1796-1801).

   Декабризм и русское общество.

   Польский вопрос в 1 пол. XIX в.

   А.И.Герцен – основоположник "русского социализма".

   Россия и Кавказ в 1-й пол. XIX в. Политика России на Кавказе.

   Основные направления общественной мысли России сер. XIX в.: консервативное, либеральное, революционно – демократическое.

   Западничество и славянофильство в России.

   Основные направления и итоги внешней политики России 1 пол. XIX в.

СЕМИНАР 6. БУРЖУАЗНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ (2-я пол. XIX в.)

Становление индустриального общества на Западе и общественно-политические учения XIX в.

Предпосылки буржуазной модернизации России.

Реформы Александра II – попытка продвижения к буржуазному обществу и государству.

Общественные движения в России 2-й пол. XIX в.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Анархизм, бланкизм, временнообязанные крестьяне, земство, индустриальное общество, модернизация, марксизм, меценат, "Народная воля", народничество, нигилизм, обшина, обыватели, "Освобождение труда", передвижники, петрашевцы, русский терроризм, пропагандизм, социализм, социал- демократия, "нечаевщина", Арсеньев К.Н., Бакунин М.А., Валуев П.А., Замятнин Д.Н., Кавелин К.Д., Катков М.Н.. Кошелев А.И., Кропоткин П.А., Лавров П.Л., Лорис-Меликов М.Т.. Мамонтов С.И., Милютин Н.А., Михайловский Н.К., Нахимов П.С.. Плеханов Г.В. Победоносцев К.П.. Позен М.П., Ростовцев Я.И., Самарин Ю.Ф., Струве П.Б., Ткачев П.Н.. Толстой Д.А., Чичерин Б.Н.

ХРОНОЛОГИЯ

1853- 1856гг.- Крымская война

1855- 1881гг.- царствование Александра II

1861г.- крестьянская реформа. Отмена крепостного права

1864г.- земская и судебная реформы

1870г.- городская реформа

1874г.- введение всеобщей воинской повинности

1881- 1894гг.- царствование Александра III

1883г.- создание группы "Освобождение труда" Г.В.Плеханова

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Крестьянская реформа 1861г.: проекты, подготовка, проведение.

Земская реформа и земство в России во 2-й пол. XIXв.

Судебная реформа Александра II и ее значение.

Административные и хозяйственные реформы Александра II.

Судьба реформаторов в России (Д.Замятнин, Н. и Д. Милютины и др.)

Внешняя политика России во 2-й пол. XIXв. Окончательное решение "восточного" вопроса.

"Контрреформы" Александра III.

Социалистическая идея и российское народничество 70-90-х гг. в России.

Марксизм и социал- демократия в Европе и России во 2-й пол. XIXв.

Рабочее движение в России 2-й пол. XIX в.

Основные черты, особенности и деятели русского либерализма.

Программа пореформенного русского либерализма К.К.Арсеньева.

Либеральные народники в России.

М.Бакунин и русский анархизм.

П.Лавров и пропагандизм.

П.Ткачев и русский "бланкизм".

М.Т.Лорис-Меликов и его "Конституция".

Развитие промышленности и рабочий вопрос в России во 2-й пол XIX в.

Предпринимательство и меценатство в России во 2-й пол. XIX в.

К.Победоносцев.

Г.В.Плеханов

Русские путешественники XIX в.

СЕМИНАР 7. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX в.

Особенности российского капитализма. Объективная потребность в индустриальной модернизации России.

Российские реформы конца XIX - начала XX в. в контексте общемирового развития (С.Ю.Витте, П.А.Столыпин)

Первая русская революция и становление российского парламентаризма.

Политические партии России: генезис, классификация, программа, тактика.

ХРОНОЛОГИЯ

1894- 1917гг.- царствование Николая I

1897г.- денежная реформа С.Ю.Витте (введение золотого содержания рубля). Первая всеобщая перепись населения Российской империи

1898, 1903гг.- оформление социал- демократической партии

1902г.- оформление партии эсэров

1904- 1905гг.- русско- японская война

1905, 17 октября - Манифест царского правительства, провозгласивший основные принципы буржуазного конституционализма

1905- оформление партий кадетов и октябристов

1906- Первая Государственная дума России

1907- Вторая Государственная дума

1907- оформление блока Антанты

1907- 1912гг.- Третья Государственная дума

1912- 1917гг.- Четвертая Государственная дума

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Акциз, большевики, буржуазно- демократическая революция, буржуазия, винная монополия, Государственная дума, гапоновщина, "золотой стандарт", земское движение, зубатовщина, индустриализация Витте, империализм, "Вехи", империя, инвестиции, кадеты, конституция, концессия, курия, "легальный марксизм", люмпен- пролетариат, меньшевики, Манифест 17 октября 1905г., многоукладность экономики, монополия, монархист, октябристы, оппозиция, пролетариат, ревизионизм, революционная ситуация, синдикат, "серебряный век", социал- демократы. социалисты- революционеры (эсэры), Третьеиюньская монархия, трест, черта оседлости, "Черная сотня", Бердяев Н.А., Булыгин А.Г., Витте С.Ю., Гапон Г.А., Гучков А.И., Дягилев С., Извольский А.П.,Коковцов В.Н., Куропаткин А.Н., Ленин В.И., Львов Г.Е., Милюков П.Н., Мартов Ю.О., Плеве В.К., Сазонов С.Д., Столыпин П.А., Струве П.Б., Чернов В.С.

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Государственное устройство России в начале XX в.

Социальная структура российского общества в николаевское время.

Реформы Столыпина П.А.: замыслы и свершения.

Индустриализация Витте С.Ю.

Роль иностранного капитала в российской промышленности на рубеже веков.

Сельское население России в конце XIX - начале XX вв.

Интеллигенция в начале XX в.

Партия эсеров и ее лидеры.

Социал-демократы в России.

Либеральные партии и их лидеры.

Консервативные партии.

Внешняя политика России на рубеже веков.

Первая русская революция: причины, ход, результаты.

Государственные Думы в России.

Национальный вопрос в России на рубеже веков.

"Вехи" в русской истории.

Особенности экономического развития России на рубеже XIX-XX вв.

Русская культура на рубеже веков.

СЕМИНАР 8. РОССИЯ В 1914-1921 гг.: ВЫБОР ИСТОРИЧЕСКОГО ПУТИ

Первая Мировая война и общенациональный кризис в России.

Февральская революция 1917 г.: цивилизационный выбор страны.

Большевизм и Октябрь 1917 г.

Коренная ломка российского общества в 1917-1921 гг.: гражданская война, экономические опыты, формирование однопартийного политической системы, новые внешнеполитическая и национальная доктрины.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Антанта, антоновщина. аннексия, Брестский мир, белая гвардия, "белые и красные", двоевластие, "безобразовская клика, Временное правительство, ВЧК, Второй съезд Советов, ВСНХ, ВРК, ВЦИК, военный коммунизм, Версальский мирный договор, гражданская война, Генуэзская конференция. Декларация прав народов России, Декларация трудящегося и эксплуатируемого народа, ГОЭЛРО, Декрет о мире, Декрет о земле, диктатура пролетариата, декларация, демократия, дискуссия о профсоюзах, идеология, интервенция, интернационализм, ВЛКСМ, интеллигенция, комбеды, контрибуция, коммуна, корниловщина, Кронштадский мятеж, конфискация, "красный террор". национализация, Красная Армия, Красная Гвардия, левые эсэры, "левый коммунизм", мировая война, маргинал, Народный комиссариат, однопартийное государство, паупер, "перманентная революция", продотряд, продразверстка, РВС, "рабочая оппозиция", республика, рабочий контроль, СНК, Советы, сепаратный мир, Учредительное собрание, экспроприация, эмиграция, Директория, гегемония, Добровольческая армия, А.В.Антонов-Овсеенко, М.В.Алексеев, А.А.Брусилов, Н.Валентинов, Парвус, П.Н.Врангель, А.И.Деникин, Н.Н.Духонин, Ю.О.Мартов, В.И.Ленин, Ю.Ларин, Л.Д.Троцкий, А.И.Рыков, Л.И.Каменев, Г.Е.Зиновьев, А.И.Гучков, Н.Суханов, П.Н.Милюков, М.В.Родзянко, Л.Г.Корнилов, А.Ф.Керенский, Г.М.Семенов, Б.Савинков, А.В.Колчак, К.Радек, П.Н.Краснов, А.М.Каледин, В.Оболенский-Осинский, Е.Преображенский, Ф.Ф.Раскольников, Я.М.Свердлов, Н.Н.Юденич, А.Г.Шляпников, Н.С.Чхеидзе, Г.В.Чичерин, Ф.Ф.Юсупов

ХРОНОЛОГИЯ

1914- 1918гг.- Первая мировая война

1918- 1920гг.- активная фаза Гражданской войны

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Первая мировая война и российское общество (1914-1918).

Идеология большевизма.

Партия РСДРП(б), ее организация и финансирование.

Либерализм в России (1914-1918).

Эсеры в России (1914-1918).

От Февраля к Октябрю: мифы и реальность (1917 г.).

Октябрьский переворот 1917 г. и его мифологизация.

Учредительное собрание и его судьба в России.

Политические портреты (Л.Мартов, В.И.Ленин, Л.Троцкий, Н.Бухарин, А.И.Рыков, Л.Каменев, Г.Зиновьев, А.И.Гучков, П.Н.Милюков, М.В.Родзянко, А.И.Деникин, Л.Г.Корнилов, А.Ф.Керенский, Г.М.Семенов, Б.Савинков, А.В.Колчак и др.)

Н.Суханов и его записки о русской революции.

В.Шульгин и его "Дни".

Русская эмиграция 1-й трети XX в.

Белое движение в России.

Судьба непролетарских партий в России XX в.

Февральская революция 1917 г. в России и демократизация страны.

Революция и культура (1917-1921).

"Военный коммунизм" в России.

Гражданская война в России: причины, ход, исторические последствия.

Формирование советской государственности (1917 -1921).

Рождение советской номенклатуры.

Большевики в борьбе за власть (февраль-октябрь 1917 г.).

СЕМИНАР 9. СОЦИАЛИЗМ В СССР: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА (1921-1991 гг.)

Формирование однопартийной политической системы в СССР. Усиление личной власти Сталина и складывание тоталитарного режима (1920-е – сер. 1950-х гг.).

Оформление новых принципов советской внешней политики. II Мировая война и создание мировой социалистической системы. "Холодная" война.

Экономическое развитие Советской России. НЭП. Дискуссии 1920-х гг. по экономическим вопросам. Коренные преобразования в экономике в 1930-е годы. Попытки осуществления реформ в послевоенные годы. "Развитой социализм". Стагнация и застой.

Советское государство и общество. Культ личности Сталина и его развенчание. "Оттепель" Хрущева.

Национальная, религиозная и культурная политика Советского государства.

НТР и НТП в СССР.

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

Автономия, автономизация, антигитлеровская коалиция, блицкриг, ВДНХ, волюнтаризм, Второй фронт, госкапитализм, ГУЛАГ, геноцид, ГПУ-ОГПУ. двадцатипятитысячники, диссидентство, денационализация, денацификация, депортация, децентрализация, "железный занавес", индустриализация, колхоз, коллективизация, культурная революция, Коминтерн, Крымская (Ялтинская) конференция, кулачество, культ личности, космополитизм, коренной перелом в Великой Отечественной войне, кризис, космонавтика, ленд-лиз, Лига наций, "Ленинградское дело", линия Маннергейма, менталитет, милитаризация, ООН, "механизм торможения", "новая оппозиция", авторитаризм, номенклатура, ОВД, Нюрнбергский процесс, Народный фронт, НТП, НТР, нацизм, национализм, НАТО, НЭП, НКВД, "оттепель" Хрущева, постиндустриальное общество, пакт, оккупация, Пролеткульт, пятилетний план, пропаганда, прерогатива, приоритет, политические процессы. Потсдамская конференция, "рабочая оппозиция", СЭВ, раскулачивание, ратификация, репарации, репрессии, репатриация, "развитой социализм", спецпереселенцы, сталинизм, соцреализм, РАПП, обобществление, стахановское движение, сателлит, соцлагерь, тоталитаризм, троцкизм, теневая экономика, Третий рейх, унитарный, "умиротворение агрессора", урбанизация, фашизм, федерация, "холодная война", экспансия, элита, экстенсивный, террор, Ю.В.Андропов, Н.И.Бухарин, Л.И.Брежнев, Л.П.Берия, С.М.Буденный, Г.Ягода, Н.А. Булганин, К.Е.Ворошилов, А.Я.Вышинский, А.А.Громыко, Ю.А.Гагарин, Л.Б.Красин, Ф.Э.Дзержинский, Н.И.Ежов, Г.К.Жуков, А.А.Жданов, С.Бандера, А.Коллонтай, В.В.Куйбышев, С.М.Киров, Л.М.Каганович, А.В.Луначарский, М.М.Литвинов, В.Р.Менжинский, А.Гитлер, Г.М.Маленков, В.М.Молотов, А.И.Микоян, Г.К.Орджоникидзе, Н.В.Подгорный, Ф.Д.Рузвельт, И.В.Сталин, М.А.Суслов, М.П.Томский, М.В.Тухачевский, М.В.Фрунзе, Н.С.Хрущев, А.Н. Косыгин, У.Черчилль.

ХРОНОЛОГИЯ

1922г.- избрание И.В.Сталина Генеральным секретарем ЦК РКП(б)

1922- 1991гг.- существование государства СССР

1920-1930-е годы - курс на строительство социализма в СССР

1925г.- XIV съезд ВКП(б), курс на индустриализацию страны

1927г.- XV съезд ВКП(б), курс на коллективизацию страны

1928- 1932гг.- первая советская пятилетка

1929г.- курс на массовую коллективизацию крестьянских хозяйств

1934г.- убийство С.М.Кирова, начало массовых сталинских репрессий

1939- 1940гг.- советско- финская война

1953- 1964гг.- Н.С.Хрущев – Первый секретарь ЦК КПСС

1956г.- XX съезд КПСС, осуждение культа личности Сталина

1964- 1982гг.- Л.И.Брежнев- Первый, с 1966г.- Генеральный секретарь ЦК КПСС

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТ

Тоталитаризм как явление XX века: общее и особенное.

Особенности становления тоталитарной системы в СССР.

Формирование культа личности Сталина: предпосылки и эволюция.

"Культ личности" в истории советского общества.

Террор в СССР

Политические процессы в СССР.

Сопротивление сталинизму.

Сталинизм в СССР и фашизм в Германии: общее и особенное.

Внешняя политика СССР в 1920-1930-е гг

Советско - германские отношения в 1920- 1930-е годы.

Пакт Молотова-Риббентропа и секретные протоколы к нему.

Вторая мировая война: причины, итоги, уроки.

Великая Отечественная война- новые подходы.

Советско - финская война.

Антигитлеровская коалиция: проблемы, трудности, достижения.

Присоединение западных территорий к СССР в 1939-1941 гг.

Социализм в Европе: реализация советской внешней политики.

СЕМИНАР 10. РОССИЯ ПОСТСОВЕТСКАЯ

Советский Союз в 1985-1991 гг. "Новое мышление", перестройка, ускорение. М.С.Горбачев.

Основные направления реформирования экономики, политики, национальных и социальных отношений в 1990-е годы. Конституция 1993 г.

Внешняя политика России в условиях новой геополитической ситуации (1990-е гг.).

ТЕРМИНЫ И ПЕРСОНАЛИИ

"Азиатские драконы", гласность, геополитика, гражданское общество, гиперинфляция, деноминация, демократизация, залоговый аукцион, инаугурация, импичмент, интернационализация, интеграция, монетаризм, конфессия, легитимный, "новое мышление", олигарх, перестройка, правовое государство, плюрализм, популизм, приватизация, путч, политтехнологии, приоритет, референдум, разделение властей, сепаратизм, СНГ, суверенитет, федеральный, хозрасчет, чрезвычайное положение, экстремизм, харизма

ХРОНОЛОГИЯ

1993г., 12 декабря- принятие новой Конституции России. Выборы в Государственную думу и Совет Федерации

2000г.- избрание Президентом России В.В.Путина

ТЕМЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Судьба социализма в конце XX в.

Внешняя политика России в 90-е гг. XX в.: основные направления и результаты.

Межнациональные отношения в России в1990-е годы: проблемы и перспективы.

Россия и СНГ.

Право и закон в России в 1990-е гг.

Судьба российских реформаторов (1990-е гг.)

Влияние общемировых тенденций на постсоветскую Россию.

Новая промышленная революция конца XX в.: благо или зло для человечества?

Демографические проблемы в конце XX в.: Россия и мир.

Социально- экономическое развитие России в 1990-е годы.

Положение женщин в современном мире и России.

Формирование многопартийной системы в России в 1990-е гг.

Рыночная экономика, ее судьба в современной России.

Основные уроки истории России.

Карта 5. Восточная Россия в XV столетии

Проблема роли монголов в русской истории обсуждалась многими историками в течение последних двух столетий, однако согласие не было достигнуто . Из историков старшего поколения большое значение монгольскому воздействию на Русь придавали Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров и Ф.И. Леонтович. Карамзин является автором фразы: "Москва обязана своим величием ханам ";он также отметил пресечение политических свобод и ожесточение нравов, которые он считал результатом монгольского гнета . Костомаров подчеркнул роль ханских ярлыков в укреплении власти московского великого князя внутри своего государства . Леонтович провел специальное исследование ойратских (калмыцких) сводов законов, чтобы, продемонстрировать влияние монгольского права на русское . Напротив, С.М. Соловьев отрицал важность монгольского влияния на внутреннее развитие Руси и в своей «Истории Руси» практически проигнорировал монгольский элемент, кроме его разрушительных аспектов – набегов и войн. Хотя и упомянув кратко о зависимости русских князей от ханских ярлыков и сбора налогов, Соловьев высказал мнение, что "у нас нет причины признавать сколько‑нибудь значительное влияние (монголов )на (русскую )внутреннюю администрацию, поскольку мы не видим никаких его следов " . Бывший ученик Соловьева и его преемник на кафедре русской истории Московского университета В.О. Ключевский сделал небольшие общие замечания о важности политики ханов в объединении Руси, но в других отношениях мало уделил внимания монголам . Среди историков русского права и государства идеям Соловьева следовал М.А. Дьяконов, хотя он выражал свои взгляды более осторожно . М.Ф. Владимирский‑Буданов допускал лишь незначительное влияние монгольского права на русское . С другой стороны, В.И. Сергеевич следовал аргументации Костомарова, как и, в определенной степени, П.Н. Милюков .

Четверть века назад роль монголов в русской истории еще раз рассмотрел филолог князь Николай Трубецкой ; он пришел к выводу, что истоки московского государства невозможно правильно понять, не принимая во внимание политические и нравственные принципы, на которых была построена Монгольская империя. Е. Хара‑Даван, автор глубокой биографии Чингисхана, сделал точку зрения Трубецкого даже более категоричной . С другой стороны, В.А. Рязановский и Б.Д. Греков вернулись к позиции Соловьева. В.А. Рязановский, как и Леонтович, тщательно исследовал монгольское право, но свел к минимуму его значение для Руси . Греков сформулировал свою точку зрения следующим образом: "Русское государство во главе с Москвой было создано не при помощи, татар, а в процессе тяжелой борьбы русского народа против ига Золотой Орды" . Очевидно мы имеем здесь несколько иной аспект этой проблемы. Логически можно отрицать какое‑либо позитивное влияние монгольских институтов на русские и, тем не менее, признавать значительность монгольского воздействия на развитие Руси, даже если оно было чисто негативным.

Проблема монгольского влияния на Русь, безусловно, многокомпонентна. Мы сталкиваемся здесь скорее с комплексом важных проблем, чем только с одним вопросом. Прежде всего мы должны рассмотреть непосредственный эффект монгольского нашествия – настоящее уничтожение городов и населения; затем последствия сознательной политики монгольских правителей для различных аспектов русской жизни. Кроме того, определенные важные изменения на Руси являлись непредвиденными результатами того или другого поворота в монгольской политике. Так, неспособность ханов остановить польские и литовские наступления, безусловно, была фактором разделения Восточной и Западной Руси. Далее, влияние монгольской модели на Московию дало свой полный эффект только после освобождения последней от монголов. Это можно назвать эффектом отложенного действия. Более того, в некоторых отношениях прямое татарское влияние на русскую жизнь скорее возросло, чем уменьшилось, после освобождения Руси. Именно после падения Золотой Орды сонмы татар пошли на службу к московским правителям. И наконец, татарская угроза не исчезла с освобождением от Золотой Орды при Иване III. Еще почти три столетия Русь вынуждена была каждый год отправлять значительную часть своей армии на южную и юго‑восточную границы; это отразилось на всей политической и социальной системе Московии.

Удобный метод измерения степени монгольского воздействия на Русь – сравнение русского государства и общества домонгольского периода и постмонгольской эры, а, в частности, сравнение духа и институтов Московской Руси и Руси Киевского периода.

Напомним, что политическая жизнь русской федерации киевского периода строилась на свободе. Три элемента власти – монархический, аристократический и демократический – уравновешивали друг друга, и народ имел голос в правительстве по всей стране . Даже в Суздальской земле, где монархический элемент был наиболее сильным и бояре и городское собрание, или вече, имели право слова в делах. Типичный князь киевского периода, даже великий князь суздальский, был просто главой исполнительной ветви правительства, а не самодержцем.

Картина полностью изменилась после монгольского периода. Прежде всего, в шестнадцатом и начале семнадцатого веков вместо пан‑русской федерации, все члены которой имели сходные конституции, мы находим резкое разделение между Восточной Русью (Московией) и Западной Русью (включенной в Польско‑Литовское Содружество); кроме того, на южных окраинах каждой из двух частей Руси появились военные государства нового типа – казачьи поселения. Они представляли собой древнюю русскую демократическую традицию, хотя теперь она приняла специфическую форму, форму военных братств. Аристократический элемент власти в Западной Руси не только сохранился, но даже усилился под влиянием Польши и стал основой политической жизни Западной Руси (Украины и Белоруссии). В Восточной же Руси поддерживался и развился до высокого уровня монархический элемент. Сказать, однако, что Московское царство просто следовало традиции Андрея Боголюбского и некоторых других суздальских князей, означало бы недооценить значение перемены. Со всеми их монархическими тенденциями суздальским князьям никогда не удавалось стать абсолютными правителями их земли.

Власть московского царя, и идеологическая и фактическая, была неизмеримо больше, чем власть его суздальских предшественников. Хотя шестнадцатый век наблюдал рост монархических институтов по всему европейскому континенту, нигде этот процесс не шел так быстро и так глубоко, как в Восточной Руси. Когда посол Священной Римской империи, австрийский барон Сигизмунд фон Герберштейн, в 1517 году прибыл в Москву, он почувствовал, что попал в другой мир в политическом смысле. Он отметил, что великий князь Василий III превосходил всех других монархов по степени власти над своими подданными . Англичанин Джиле Флетчер, посетивший Москву через семьдесят лет после Герберштейна, пришел к заключению, что "государство и форма его правления чисто тираническая, поскольку во всем исходит из интересов князя, при этом в совершенно откровенной и варварской манере " .

Не менее резок контраст между до – и постмонгольскими периодами в области социальных отношений. Самые основы московского общества были не такими, как в киевский период.

Общество Киевской Руси можно, с определенными оговорками, назвать свободным обществом. Рабы существовали, но они считались отдельной группой, не входящей в состав нации. Ситуация была сходной с положением в древней Греции: рабство сосуществовало со свободой большей части общества. Правительство функционировало на основе сотрудничества свободных социальных классов: бояр, горожан и «людей» в сельских районах. Правда, существовала группа крестьян, так называемые смерды, которая находилась в сфере особой княжеской юрисдикции, но даже они были вольными. Была также группа полусвободных (так называемые закупы), чье положение в конце концов стало сходным с положением рабов, но их обращение в рабство являлось результатом долгов, то есть нерегулируемого взаимодействия экономических сил, а не действия правительства .

В Московском царстве шестнадцатого и семнадцатого веков мы обнаруживаем абсолютно новую концепцию общества и его отношения к государству. Все классы нации, от высших до низших, исключая рабов, были прикреплены к государственной службе. Достаточно странно, что рабы были единственной группой, освобожденной от правительственной регламентации. Эту московскую систему всеобщей государственной повинности Кирилл Зайцев метко назвал крепостной устав (закон об обязательной службе) . И бывшие удельные князья, и бояре теперь становились постоянными слугами царя, как и более низкие слои, такие, как дети боярские и дворяне (придворные). Попытки сопротивления новому порядку со стороны князей и бояр сокрушил царь Иван IV во времена террора опричнины . Через институт военных поместий цари контролировали и земельные владения служилых людей, и армию. Необходимость обеспечения поместий рабочей силой привела к установлению крепостного права, сначала только временного (1581 год). Это крепостное право крестьян было сделано постоянным и узаконено «Уложением» (Сводом законов) в 1649 году. Именно по статьям этого Уложения и городские жители (посадские люди ) были в конце концов организованы во многочисленные закрытые общины, все члены которых были связаны круговой порукой по выплате налогов и исполнению специальных повинностей, наложенных на них. И вольные крестьяне на государственных землях, и крепостные, а также горожане считались низшим классом царских подданных, свободным от воинской или придворной службы, но обязанным платить тяжелые налоги и, в некоторых случаях выполнять обязательные работы (тягло ). Таким образом, появилось различие между служилыми людьми (людьми, несущими «службу» в прямом смысле военной или придворной службы) и тяглыми людьми (людьми, несущими тягло). «Служба»– (в вышеозначенном смысле) стала в конце концов характеристикой человека благородного происхождения, а «тягло» – простолюдина. Это различие превратилось в основную черту социального строя Московского царства в семнадцатом веке и приняло даже более острые формы в Санкт‑Петербургской империи восемнадцатого столетия.

Из этого краткого сравнительного анализа характерных черт государства и общества Киевской и Московской Руси становится ясно, что пропасть между этими двумя режимами была поистине бездонной. Совершенно очевидно, что такая перемена не могла произойти за одну ночь. В самом деле, процесс трансформации свободного общества в общество обязательной повинности начался во время монгольского периода и продолжался до середины семнадцатого века.

Вопрос, который нам теперь необходимо обсудить, – роль в этом процессе монголов. Чтобы выяснить это, мы должны кратко рассмотреть изменения, которые произошли в русской национальной экономике, политике и социальной организации за монгольский период.

Монголы пришли на Русь не как колонизаторы, а как завоеватели. Подавив силой сопротивление, они превратили русские княжества в вассальные единицы, платившие дань Золотой Орде (так стало называться с начала 40-х гг. в основанное Батуханом феодальное государство). Кроме Руси в состав Золотой Орды входили Западная Сибирь, Северный Хорезм, Волжская Булгария, Северный Кавказ, Крым, степи от Волги до Дуная

Ордынское иго выражалось прежде всего в политической зависимости - признания сюзеренитета монгольских ханов над Русью. Русские князья должны были утверждаться на княжение в Орде и Монголии (Каракоруме), получая от монгольских ханов ярлык - особую ханскую грамоту на княжение. Одной из главных вассальных обязанностеи русских княжеств являлась уплата хану дани ("ордынского выхода") -десятой части доходов с населения княжества.

На Руси, как и в других покоренных странах, действовала монгольская административная система - институт баскачества, а в дальнейшем с XIV в. передача его основных функций князьям (так называемая "дистанционная" форма управления). С этою времени начинает усиливаться ассимилятивный процесс, открытость Востоку. На Русь переселялись ордынцы, значительная часть откупщиков дани и баскаков оседала на русских землях, образуя села и слободы. Так, внуки одного из "главных" владимирских баскаков Амырхана стали родоначальниками известных фамилий - Баскаковых, Зубовых, а правнук Пафнутий - игуменом Боровского монастыря, причисленный к лику святых в 1540 г. Прямые наследники ханов и князей Большой и Ногайской Орд, Крымского, Казанского, Сибирского и Астраханского ханств положили основание известным в России фамилиям Годуновых, Сабуровых, Дашковых, Кутузовых, Давыдовых, Апраксиных, Уваровых, Юсуповых, Урусовых, Кочубеевых, Растопчиных, Карамзиных, Бибиковых, Чириковых, Болтиных, Тургеневых, Тенишевых и др. В родовых гербах вышеназванных фамилий тюрко-монгольское происхождение отчечено характерными признаками - изображениями восточного воина на белом коне, вооруженного луком.

Монгольское нашествие нанесло огромный урон экономике и культуре Руси. Многие из разрушенных городов, сел и деревень так и не возродились, а многие пришли в упадок и влачили жалкое существование. Завоеватели вывозили не только материальные ценности, скот, сельскохозяйственные продукты. Огромный урон понесло население. Сотни тысяч людей были убиты, очень многие искалечены. Одной из форм дани был полон, когда татары угоняли мирное население в Сарай, а также в глубь Азии в Каракорум и даже Китай. В первую очередь забирали мастеров и умельцев для работы на ханский двор, для ордынского войска и т.д. Угоняли женщин, детей и подростков. В целом общие потери Руси были таковы, что она была отброшена в своем развитии на два века назад, т.е. к состоянию XI в. Отчасти этим можно объяснить наше последующее экономическое и техническое отставание от Запада. А монгольский фактор оказал огромное влияние на формирование политико-юридических, экономических и культурных отношений в XIII - XV вв., что тоже отчасти объясняет нашу близость к восточному (традиционному) типу развития.

Восточное влияние проявлялось в административно-территориальном делении, иерархии правителей (титулатуре), институте соправительства, становлении централизации в управлении.

В XIII в. завоеванные русские княжества рассматривались Чингизидами-Джучидами как "Русский улус" и в соответствии с традиционной кочевнической административной структурой территория улуса была распределена между десятичными округами (туменами). Так, на территории Черниговского княжества в конце XIII в. располагалось 14 тем (туменов), Владимирского -15, а в конце XIV в. - 17 тем. Летописи (Лаврентьевская и др.) содержат сведения и о мелких единицах административно-территориального деления - тысячах, сотнях, десятках. Они устанавливались монголами не столько в качестве "военных округов", а прежде всего как податные единицы.

Институт баскачества и в дальнейшем передача его основных функций князьям свидетельствовали о попытках распространения ордынских принципов организации управления. Золотая Орда последовательно реализовывала "дистанционный" тип власти и управления, и это наложило особый отпечаток на Русь (в технологии власти, фискальных формах, централизации управления и т.д.). Особенно активно прибегали к заимствованию те княжества, которые хотели преуспеть.

Княжеская власть в Твери и Москве нередко обретала те формы, которые были наиболее ориентированы на взаимодействие с монгольскими властями. В обстановке борьбы за гегемонию верх одерживал тот, кто наилучшим образом, органичнее других мог приспособиться к порядкам в Орде и получить помощь войсками как улусник. Московские князья не раз опирались на Орду и татарских царевичей в решении своих внутренних проблем.

В период ордынского ига был нанесен сокрушительный удар по городским демократическим институтам. Вече как политический институт исчезает, усиливается княжеская власть (особенно власть великих князей), побеждает принцип единоначалия.

Власть на Руси все более основывалась на насилии. В "Судебнике" Ивана III (1497 г.) смертная казнь назначалась за призыв к мятежу, кражу церковного имущества, поджог и другие преступления. В уголовную процедуру Московской Руси в ордынский период вошли пытки.

Усиление восточного влияния в русском обществе особенно наблюдалось в эпоху Ивана IV. Победа опричнины привела к росту холопского самосознания, насилия и жестокости. До Ивана IV царями на Руси звали золотоордынских ханов, теперь он стал титулом московского государя. Именно подчинение татарских государств Поволжья и Сибири трактовались в России как начало обретения Иваном IV царского достоинства: "А наш белый царь над царями царь, ему Орды все поклонялися". В формировании статуса "Белого царя" Московского государства и соотнесения его с рангом окрестных правителей проявлялись идеологический и ментальный уровни. На тронных приемах при царе находились три короны - Московская, Казанская и Астраханская. В XVI-XVII вв., часто на аудиенциях присутствовали татарские царевичи, стоящие по обе стороны трона, поддерживая царя под локти, воплощая собой могущество государя, имевшего при своем дворе особ царской крови. Григорий Котошихин, писатель XVII в., хорошо знакомый с учреждениями и традициями России того времени также считал завоевание Казани и Астрахани историческим фундаментом Московского царства.

Тюрко-монгольское влияние проявлялось в военном деле (организации армии, тактики походов, разведки, сражений, вооружении), на экономическом уровне - организации податной системы с использованием заимствованных форм.

Контингент служилых людей из ордынцев был весьма квалифицированным, ведь они были лучшими специалистами по конному строю и маневренной войне. Вооруженные силы Московского государства XV-XVI вв. состояли из пяти больших подразделений: центральное (большой полк), подразделение правой руки, подразделение левой руки, авангард (передовой полк), арьергард (сторожевой полк). Как и у монголов, подразделение правой руки в армии Московского государства считалось более важным, чем подразделение левой руки. Использовалась введенная монголами система всеобщей воинской повинности.

Главным источником дохода великих князей оставалась дань-налог, а соха - основной единицей при обложении налогами. Распространенная система ясачной эксплуатации была не только сохранена, но взята на вооружение российскими властями и послужила в дальнейшем основным принципом отношений с народами Сибири.

Тюрко-монгольское влияние проявилось и в этикете дипломатических отношений России XV-XVII вв. Как в монгольском, так и в московском дипломатическом церемониале уделялось большое внимание взаимным подаркам, запрещалось кому-нибудь из иностранных послов быть при оружии во время аудиенции у правителя. Посол - гость правителя, и правитель должен был снабжать его и его свиту едой, питьем, обеспечить ночлег, свободное передвижение и охрану.

Татарский язык долгое время служил одним из языков дипломатической переписки и устного перевода при общении России с соседними тюрко-мусульманскими государствами. Характерно, что московские князья и цари, поддерживавшие интенсивные контакты с мусульманскими государствами, вплоть до XVIII в. вели переписку с ними в ордынских протокольных традициях с использованием стиля и формул парадно-канцелярского делопроизводства Золотой Орды.

Грамоты русских царей в XVII в. и начале XVIII в. владыкам стран ислама украшались изображением не двуглавого орла, как герба России, а особого геральдического знака - тугры, практически заимствованного с грамот крымских ханов и османских султанов.

Исследователи обращают внимание на сходство российской тугры прежде всего с крымской, на использование в ней традиций туфовой графики крымских и османских мастеров-хаттатов (каллиграфов) и общей для мусульман арабской богословской формулы ("Милостью владыки миров").

Все это свидетельствовало не только о стремлении правителей России общаться с мусульманскими государями наиболее понятным и эстетически близким для адресатов способом, но и об органичном, привычном использовании ими мусульманской символики, которая не воспринималась как нечто чуждое.

Тугра первых Романовых не только была хорошо известна повелителям Бахчисарая и Стамбула, шахам Ирана и падишахам империи Великих Моголов в Индии, ханам Азербайджана, Хивы и Бухары, Алтын-ханам Монголии и владетелям Северного Кавказа, но и украшала документы, выезжавших на Восток русских купцов.

Российская тугра вполне может быть возведена и на уровень символа плодотворного взаимодействия русской, турецкой и крымско-татарскои культур, христианских и мусульманских цивилизаций Причерноморья.

Особое значение имели культурное и этноконфессиональное взаимодействия. Россия никогда не была территорией одного какого-либо этноса, одной культуры.

Первые общины тюркоязычных мусульман появились среди северодагестанских и нижневолжских хазар в VIII-IX вв. В 922 г. ислам официально приняли волго-камские булгары. В 988 г. христианство приняла Киевская Русь. В Xl-XIII вв. формируется русская православная цивилизация, а крупным очагом тюрко-исламской цивилизации становится Волго-Камская Булгария, с XIV в. - Золотая Орда.

Принятие ислама золотоордынским ханом Берке в 1252 г., царствование хана Узбека (1312-1342), объявившего ислам государственной религией, правление Тохтамыша (1381-1398) и Едигея (1398-1415) были наиболее заметными вехами этнокультурной консолидации тюркских народов на огромных пространствах от Дагестана до Удмуртии, от Днепра до Иртыша. С золотоордынским периодом связано и становление великорусского этноса и волго-камских татар. В бассейне Волги и Камы образовалось обширное поле культурного и конфессионального взаимодействия. Сложное взаимодействие здесь этнических культур и цивилизаций привело к тому, что Волго-Уральский регион по разнообразию форм культурных традиций не имеет себе равных ни в России, ни в Европе. Через исламское Поволжье в Россию пришли такие детали русского национального костюма, как сарафан, женский головной платок, армяк, халат, башмаки и др. Немало тюркизмов "осело" в русском языке и русизмов в тюркских языках.

И народное христианство Северо-Восточной Руси, Московского государства приобретало более отчетливые восточные черты, отличавшие его от христианства Малой и Белой Руси, не порвавших связей с европейским христианским миром.

Взаимодействие русского и тюркских этносов на протяжении всей истории этих народов было настолько продолжительным и интенсивным, что оставило глубокие следы во всех областях материальной и духовной культуры.

В то время как зарубежная традиция изучения истории Золотой Орды берет начало с середины XIX в. и нарастает во времени по восходящей линии, в отечественной историографии золотоордынская тема если и не была запретной, то нежелательной она была явно. Эта особенность объясняется тем, что в российской исторической науке длительное время господствовал подход, согласно которому монгольские, а затем и ордынские походы были сугубо разрушительным, деструктивным явлением, не только задержавшим всеобщий исторический прогресс, но и «опрокинувшим» цивилизованный мир, повернувшим историческое поступательное движение вспять.

Взаимодействия Золотой Орды с русскими княжествами

Начало наиболее тесных ордыно-русских взаимоотношений в науке обычно связывают с упоминающимся в Лаврентьевской летописи приездом в 1243 году великого князя Ярослава Всеволодовича в ставку хана Батыя, где он получил ярлык на княжение. Батый, таким образом, поставил себя в равнозначное положение с монгольскими ханами Каракорума, хотя лишь спустя почти четверть века при хане Менгу-Тимуре стала самостоятельной. Вслед за Ярославом Всеволодовичем Батыевы ярлыки получили князья Владимир Константинович, Борис Васильевич, Василий Всеволодович и армянский царевич Сумбат.

До строительства собственной столицы Батый имел свою ставку в «Болгарских землях, в городе Брягове» (Великом Булгаре), как именует его «Казанский летописец». , в том числе и киевской земли. Через год ханские ярлыки на княжение получили все русские князья. Так начался процесс консолидации русских земель, преодоления феодально-территориальной раздробленности. Л.Н.Гумилев увидел в этих процессах продолжение традиции соподчинения власти у русских князей.

В процессе длительного взаимодействия Золотой Орды с русскими княжествами между ними установилась определенная система отношений. Российская имперская церковно-дворянская историография, создавшая концепцию («татарского ига»), односторонне трактовала эти отношения исключительно с негативной точки зрения, оценивая ордынский фактор как первопричину исторической отсталости и всех проблем последующего развития России.

Советская историография (особенно сталинского периода) не только не пересмотрела миф о татаро-монгольском иге, но и усугубила его пороки классово-политическими аргументами. Только в последние десятилетия обозначилась смена подходов к оценке места и роли Золотой Орды как в общемировой, так и в национальных историях народов.

Да, ордынско-русские (тюрко-славянские) отношения никогда не были однозначными. Ныне все больше оснований утверждать, что они строились на основе продуманной схемы «центр - провинции» и отвечали императивам конкретного исторического времени. Потому Золотая Орда вошла в общемировую историю как образец прорыва и на этом направлении исторического прогресса. Золотая Орда никогда не была колонизатором, и «Русь в ее состав вошла добровольно принудительно, а не была покорена, как о том трубили на всех перекрестках. Русь была нужна этой империи не как колония, а как союзная держава».

Итак, несомненен особый характер отношений Золотой Орды к Руси. Во многом им присущ формальный характер вассалитета, установление политики веротерпимости и охраны привилегий русской церкви, сохранение армии и права ведения русскими княжествами внешних дел, в том числе и права объявлять войны и заключать мир. Союзнический характер ордыно-русских отношений диктовался и соображениями геополитического характера. Совсем не случайно, что в армии Батыя насчитывалось почти 600 000 человек, из которых 75% составляли христиане. Именно такая мощь и сдерживала Западную Европу от желания осуществить крестовый поход против татар и «окатоличить» Русь.

Непредвзятый анализ взаимоотношений Орды и Руси показывает, что Золотой Орде удалось создать такую систему управления, при которой традиционная власть русских князей над своими подданными даже усилилась, опираясь на военную мощь ордынского «хана-царя». «Ордынский фактор» умерял амбициозность удельных князей, толкавших русские земли к кровопролитным и разорительным усобицам. При этом толерантная природа Золотой Орды давала возможность усилить влияние церкви на развитие центростремительных процессов на Руси.

Роль Золотой Орды в трансформации русской церковной системы

Православная церковь в средние века являлась одним из государствообразующих начал. Ее возможности возрастали по мере получения в рамках Золотой Орды того, чего она не могла получить от своей духовной праматери - византийской церкви. Речь идет о дефиците (недостатке) жизненного пространства, что задерживало процесс трансформации основы русской духовной культуры - церкви и превращению ее из локально-региональной системы ценностей в универсалистскую.

Известно, что одним из факторов гибели Византии было внутреннее противоречие между универсалистской интенцией христианства и нарастающим локализмом сжимающегося пространства, сведенного в конечном счете до сингулярной точки - Константинополя. «Само географическое положение Константинополя-Стамбула как будто специально промыслено для демонстрации византийской уникальности - а потому и обреченности: христианский универсализм, не имеющий себе адекватной формы и потому оказавшийся в локальной скорлупе, по сути, низводится до локализма азиатских цивилизаций».

Парадоксально, - отмечают Ю.Пивоваров и А.Фурсов, - но факт: именно монголо-ордынцы обеспечили русской церкви жизненное пространство, создали условия для ее трансформации. Они не были лишь обычными степными завоевателями, очередным выбросом «социальной радиации» из кочевой зоны. Гигантский масштаб и мировой размах монголо-ордынских завоеваний (Монгольская империя и Золотая Орда были первыми по-настоящему мировыми империями, объединившими тогдашний евразийский Универсум) были обусловлены и тем, что завоевания опирались на все основные азиатские оседлые общества, на их военные, социально-организационные и культурные достижения. В этом смысле, если Великая монгольская империя, став Великостепным подведением итогов азиатского цивилизованного мира Прибрежного Пояса, достигнутым им к XII в., создала возможность трансформации русской церковной системы, то Золотая Орда «проделала для православной церкви ту работу, которую последняя не была в состоянии выполнить самостоятельно». Она сломала «за нее и для нее исходный фактический локализм, придала ей универсалистскую интенцию».

Ордынско-русские взаимоотношения и взаимовлияния

При оценке характера и последствий ордынско-русских взаимоотношений важно подчеркнуть, что на протяжении столетий сожительства, взаимной ассимиляции, особенно в элитных слоях общества, происходило взаимопроникновение некоторых весьма значительных ментальных черт. Интересны размышления одного из столпов концепции евразийства князя Н.С.Трубецкого, утверждавшего, что «громадная русская держава» возникла «во многом благодаря прививке тюркских черт». В результате пребывания под властью татарских ханов создалось «неладно скроенное», но «крепко сшитое» . Правы Юрий Пивоваров и Андрей Фурсов, утверждая, что «Русь заимствовала у Орды технологию власти, фискальные формы, централизованные структуры». А ведь технология власти, централизованное правление страной, толерантная природа ордынской цивилизации влияли и на выбор направления развития русской государственности, русского языка, национального менталитета. «Ордынский излом русской истории, - писали они, - один из самых богатых, если не самый богатый по обилию пород».

Природа Золотой Орды выгодно отличала ее от колонизаторской политики западных европейских соседей Руси, от агрессивных немецких и шведских феодалов, стремившихся к крестовому походу на Восток-в православные русские земли Пскова, Новгорода и других прилегающих русских княжеств. В XIII в. Русь встала перед выбором: на кого опереться в борьбе за сохранение национальной идентичности - на католическую Европу в борьбе против Золотой Орды или на Золотую Орду в противостоянии крестовому походу из Европы. Европа условием союза видела обращение Руси в католицизм или как минимум признание верховенства папы Римского, то есть унию православия и католицизма под ее властью. Пример западнорусских земель показал, что вслед за таким союзом может последовать иноземное феодально-религиозное вмешательство в светскую и духовную жизнь: земельная колонизация, обращение населения в католичество, строительство замков и костелов, т.е. усиление европейского культурно-цивилизационного давления. Союз с Ордой представлялся для русских князей и церковных иерархов меньшей опасностью.

Важно отметить и то, что ордыно-русская модель взаимодействия обеспечивала не только внутригосударственную автономность и независимость от внешнего мира. Золотоордынское влияние имело широкий и многогранный характер. Оно «осело» в глубинных нишах исторической памяти русского народа, сохранилось в его культурных традициях, фольклоре, литературе. Оно запечатлелось и в современном русском языке, где пятая-шестая часть его словарного запаса имеет тюркское происхождение.

Перечень элементов, составляющих ордынское наследие в значимых для становления и развития русской государственности, культуры и цивилизации величинах, широк и объемен. Он вряд ли может быть ограничен дворянскими родами татарского происхождения (500 таких русских фамилий); гербами Российской империи (где три короны символизируют , и ); языковыми и культурно-бытовыми заимствованиями; опытом создания сложносоставленного в этноконфессиональном, хозяйственном и культурно-цивилизационном плане централизованного государства и формирования нового этноса.

Уходя от искушения войти в дискуссионное поле проблемы ордынско-русского взаимовлияния, попытаемся сформулировать обобщенное мнение. Если русский фактор способствовал расцвету Золотой Орды и длительности ее воздействия на ход мирового развития, то Золотая Орда в свою очередь была фактором «собирания» русских земель и создания централизованного Русского государства. При этом нельзя не отметить, что путь к единению русских земель начался с Москвы - региона, где складывались наиболее тесные плодотворные двусторонние (ордынско-русские) связи и где ход истории предопределил минимальный среди русских княжеств уровень ксенофобии - неприязни к чужеземному, в том числе и прежде всего к ордынскому началу. Культурный слой ордынской толерантности в наибольшей степени концентрировался, оседал и укреплялся на московской «точке» русского цивилизационного роста.